— Как сенсорная панель. — Тихо ответил Евангелион, лишний раз напоминая, что мы с ним жили в одном мире, в одном времени и вовсе не чужие друг другу люди, которых судьба растащила порознь. — Лучше скажи мне, ты на самом деле ничего не помнишь из вчерашнего?
Я подняла взгляд на Евангелиона.
— Никак нет.
— Я бы, конечно, повёлся будь О’Шеном, но я не он, а посему трактовать твой ответ могу в обоих смыслах.
Я вздохнула, сцепив пальцы рук, опустив на них взгляд. А вот с тренерами в лагере работало.
— Ну, помню с чего всё началось. Помню, как врезала Карсайто…
— За что? — Голос его прозвучал весьма требовательно, на что я подняла глаза и лишний раз убедилась в том, что ответ на вопрос был ему важен.
— Не важно. Это личное.
Евангелион никак не отреагировал. Молчал в ожидании продолжения, и я поведала о тех обрывках воспоминаний, которые могла рассказать. О разговоре с усатым мужчиной и его жалобах, о споре со Зверем, об игре в арм-реслинг с Котом, о том, как пела под гитару песню революционного характера, а про остальное сказала, что всё было какое-то смутное и невнятное, что соответствовало правде.
Евангелион молча вытащил листы из кармана пиджака, расправил их резким движением, закрываясь ими от меня.
— Сегодня утром на адрес академии пришло письмо весьма нелицеприятного содержания, которые практически сразу… — Евангелион запнулся, но продолжил. — …поручили мне для дальнейшего разбирательства. Это было самое занимательное чтиво во всей моей жизни. Итак, начнём. Ректору Магической академии триад от начальника стражи второй цепи города Меридэ. — Он взглянул на меня поверх листов и пояснил. — Начальник второй цепи, это как “там”… - кивнул куда-то в сторону, явно намекая, что “там” — это не в Этраполисе. — …начальник отделения полиции. — Я кивнула, давая понять, что до меня дошло, а он продолжил зачитывать. — Жалоба. Прошу Вас рассмотреть жалобу в отношении ваших адептов, которые минувшей ночью находились в одном из самых неблагополучных районов города, где плодятся нищета и бандитизм, процветает проституция и алкоголизм. — Я нахмурилась, поскольку не помнила, чтобы мы были хоть кем-то замечены и уличены в незаконных попойках или в чём-то подобном. Да собственно, мне казалось, что мы вообще ничего противозаконного сделать не могли. — Во время обхода одна из триад наткнулась на бандитские разборки, в которых адепты вашей академии были не просто участниками, они оказались злостными инициаторами драки. По словам стражей, участие в драке принимали более десяти молодых мужчин крепкого телосложения, одна девушка, постоянно кричавшая про то, что бедным детям негде гулять и тридцать два обезвреженных в ходе драки бандита. — Евангелион по верх жалобы бросил на меня укоризненный взгляд, а не получив реакции продолжил. — К сожалению, задержать, как и запомнить внешности нарушителей спокойствия не удалось, поскольку они, нейтрализовав бандитов и обезвредив стражей, скрылись в неизвестном направлении.
— А с чего он взял, что это были адепты МАТа? Может эти… Как их. — Я щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить. — О! Хардаяры!
Евангелион в ответ поджал губы и продолжил зачитывать, но уже каким-то странным тоном, будто пытался держать себя в руках.
— При осмотре пострадавших было обнаружено несколько переломов рук, шесть вывихов, двадцать семь ушибов и восемь сотрясений. Двое из стражей вступив в борьбу с девушкой получили гематомы на лице, которые не удаётся свести восстанавливающими зельями, а также были получены неизгладимое впечатление и стресс всего состава триады. — И снова он смотрит на меня по верх листов. — Есть что сказать в своё оправдание?
Я с видом наглого персонажа “я тучка-тучка-тучка, а вовсе не медведь” выглянула за шторку и принялась разглядывать проплывающие в оконце окрестности.
— Значит “Нет” — усмехнулся он, чем привлёк моё внимание, потому что с трудом верилось, что ему ситуация показалась забавной. — Продолжим. Глубокой ночью, в расположение нашей и соседней цепи поступил магический сигнал тревоги из гостиницы в подконтрольном нам респектабельном районе. По словам немногих очевидцев произошедшего стало известно, что два нарушителя, поругавшись с охранниками, решили влезть на этаж проживания по гладкой стене, используя некие приспособления, являвшиеся элементами их странной одежды, которые, видимо, подготовили заранее. — Евангелион пристально посмотрел на шнуровку моего капюшона, где как подтверждение только что зачитанному, висела складная кошка. Я демонстративно сунула её за пазуху с видом “Что? Да не, бросьте, это вообще не для этого…” — После чего нарушитель худощавого телосложения пролез в окно, оставив соучастника ВИСЕТЬ на карнизе, демонстрируя недюжинную силу. Через достаточно короткое время из окна раздался крик “наших бьют”… -Евангелион снова глянул на меня. Будто не понимает, что я ничего не помню. — …и второй нарушитель бросился в то же окно, а секунды спустя к стене прибежали ещё десять разбойников в странной одежде. Они провернули тот же трюк с одеждой… — сделал паузу Евангелион, пытаясь подавить то самое, что лезло по его губам. — … и как тараканы полезли на тот же этаж, повергая свидетелей в состояние откровенного ужаса.