— С ним? — Лэйф засмеялся. — Он, может, несколько туповат, но уж, безусловно, предан делу. Что ты собираешься ему предложить? Полсотни баксов в месяц одной купюрой в конверте, посланном по почте?
Мендоза отпил пива и вытер пот носовым платком. Потом произнес мягко:
— Просто попытаюсь. Если не получится, мы всегда сможем воспользоваться твоим вариантом.
— О’кей. — Лэйф раздраженно дернул плечом. — Все же, по-моему, ты спятил!
— Не желаете присесть, лейтенант? — Мендоза указал на диван.
Поскольку это больше походило на приказ, чем на приглашение, я сел. Мендоза устроился в кресле напротив, использовав паузу, чтобы допить пиво.
— Во всякого рода операциях, подобно этой, я настаивал на предоставлении мне заказчиками помещения под штаб. — И он сделал рукой широкий жест. — Такой вот. Пока Тони и Лэйф охраняют меня с флангов, я могу расслабиться и заняться работой. Мы пробыли здесь примерно сутки, когда появилась эта женщина.
— Элис Медина? — поинтересовался я.
— Разумеется. Она появилась с первоклассной рекомендацией, которой можно было верить на сто процентов.
— От кого?
— Не ждите от меня ответа, лейтенант. — Он тонко усмехнулся. — Скажем так: в сравнении с рекомендовавшей ее группой метеобюро — это просто детский сад! Она заявила, что очень хорошо знакома со здешней местностью, знает прекрасно сложившуюся ситуацию и уверена, что может оказать большую помощь, так почему бы ей не присоединиться к нам в целях экономии времени. Тут не было ничего, кроме интеллигентско-любительского энтузиазма, особенно со стороны девушки, да еще и хорошенькой. Вы ее видели, лейтенант?
— Только мертвую, — бросил я сухо.
— На другой день она выдала поразительную информацию. Сказала, что знает малого, получившего целую партию тех дурацких масок, и почему бы нам не…
— Это все я знаю, — прервал я его. — Что дальше?
— Хозяева плантаций дали денег, она отправилась и все организовала. Просто прекрасно. Она трудилась не покладая рук весь день и…
— И осчастливила Пита ночью, — добавил Лэйф.
— Это не важно, — строго заметил Мендоза. — Потом, ближе к полудню в прошлую пятницу, сказала о каких-то личных делах в Пайн-Сити и обещала вернуться поздно вечером. С тех пор мы ее не видели.
— Правильно, — важно подтвердил тот, кого звали Тони. — Пит был на грани отчаяния, я его таким еще не видал.
— Ох, не разрывайте мне сердце! — воскликнул я.
— Это правда. — Мендоза раздавил окурок в пепельнице. — Она никогда ничего не говорила о своей прежней жизни, и мы даже не знали, есть ли, например, у нее муж. Поэтому, когда вы сказали мне, что она мертва, мне ничего не оставалось, как притвориться, что я о ней и слыхом не слыхивал. А потом мы подумали, что это дело рук Эрнандеса.
— Вы ей полностью доверяли?
— Полностью.
— То есть, если у вас были какие-то особые планы на завтра, она бы об этом знала?
— Лейтенант, у нас нет никаких особых планов на завтра, — произнес он резко. — Все, чем мы заняты, это защита…
— Да ладно, — отмахнулся я, — слышал я уже всю эту чепуху! Но предположим, у вас были особые планы. Тогда бы Эрнандес захотел выведать их у нее, а не убивать, а?
Мендоза пожал плечами:
— Может, он и пытался что-нибудь разведать, но не поверил, когда она сказала, что ничего не знает. А кто это сказал Генри, что я ее убил?
— Микки Маус, — ответил я.
— У него паршивое чувство юмора, — проворчал Лэйф. — На то он и коп паршивый.
— Ладно, — произнес Мендоза. — Давайте говорить прямо. Минут за десять до того, как вы сюда явились первый раз, прибыл маленький толстяк. Он исходил потом и так нервничал, что едва мог слово сказать.
— Смеху подобно, — вставил Лэйф, — как можно всерьез говорить с таким типом.
— Так вот, — продолжил Мендоза, — он представился Чаком Генри, торговцем, раздавшим маски. Спросил, знаем ли мы, что Элис мертва, убита, а мы ответили, что полиция нас уведомила вчера.
— Сказал, что он приятель Элис. — Тони как бы оправдывался. — Что у него для нас важные сведения. Жизненно важные, так как указывают прямо на убийцу, и что за тысячу баксов эти сведения будут нашими.
— Тысяча баксов была обещана как бы между прочим, — сказал Лэйф. — Но мы действительно желали получить информацию. И мы ответили: согласны, если сведения подлинные.
— Единственный способ удостовериться в подлинности — увидеть самим, — добавил Тони. — Покажи нам, сказали мы ему.
— Он запустил руку в карман и… вытащил пистолет, — дополнил Лэйф.
— К тому времени он совсем обезумел, — продолжил Мендоза, — сказал, что знает, что я убил Элис, и что собирается меня убить, хотя бы это и было последним делом в его жизни.
— Вы не обыскали его по приходе? — спросил я Лэйфа недоверчиво.
Тот ответил с неохотой:
— Да кто мог подумать, что у такого смешного человечка будет с собой оружие.
— Да и говорил он слишком много, — добавил Тони. — Может, хотел еще сильнее взвинтить себя, прежде чем спустить курок.
— Это дало Лэйфу шанс выстрелить первым, — подытожил Мендоза.
— Благодарю покорно! — отозвался тот с горечью. — Вы все так разложили копу по полочкам, словно он сам его пристрелил.
— Не важно, — отрывисто бросил Мендоза. — Ты спас мне жизнь. Еще миг, и Генри бы меня пристрелил. Я это прочел в его глазах.
— Где тело? — спросил я.
— В кухне. Мы едва успели его перетащить до вашего прихода.
— Таким образом, вы утверждаете, что Лэйф застрелил его, спасая вас, в целях самозащиты?
— Что же еще? — Он глядел на меня почти с мольбой.
— Так мы и доложим Большому жюри присяжных, — резюмировал я.
— А пока? — спросил Лэйф.
— Вы все явитесь в полицейское управление и сделаете заявления. Если вы признаетесь в убийстве Генри, мы должны вас зарегистрировать и…
— Нет, — заговорил Мендоза. — Мы здесь должны договориться. Нам нужно двадцать четыре часа, только и всего. Завтра, по окончании демонстрации, мы явимся в полицию и сделаем все, что требуется. Но не ранее.
— Шутки шутите, — сказал я, — вы к утру уже будете в Мексике!
— Лейтенант, я откровенен с вами, — голос Мендозы звучал тихо, — последние два заказа мы отработали не слишком хорошо.
— Оба провалены! — прорычал Лэйф. — И все из-за тех же самых глупостей, которые ты делаешь теперь, Пит.
— Заткнись! — зло оборвал его Мендоза и обратился ко мне: — Лейтенант, я сейчас делаю то, чего не делал никогда в жизни. Я вас умоляю! Дайте нам двадцать четыре часа завершить начатое дело, и потом мы будем сотрудничать с вами всю оставшуюся жизнь.
— Ну вы же понимаете, Мендоза. Мы поедем сейчас же, а дальнейшее зависит от шерифа.
— Глупый коп, но верный, — проворчал Лэйф. — Я же с самого начала говорил, Пит, ты зря тратишь с ним время! Теперь придется перейти к моему варианту. — Он быстро переместился за диван и приставил пистолет к моей шее. — Подымайся, коп!
Я выполнил приказание. В кулаке Мендозы треснула судорожно сплюснутая пивная банка. Монотонный голос Лэйфа холодно звучал позади меня:
— Так вот. У нас есть пули, всаженные им в кухню из его оружия. Для нас он бродяга. Может, какие другие полицейские нам и не поверят, но и доказать ничего не смогут.
— Ты говорил, лейтенант дурак, — зашептал Мендоза. — Ты говорил, я дурак. — Он резким движением отшвырнул смятую банку. — Теперь послушай меня, Лэйф! Это ты самый большой дурак! Просто ответь мне: если мы приняли по ошибке лейтенанта за бродягу, то за кого мы приняли того толстяка?
— Решим это позже, — ответил Лэйф. — Пока же ты, Пит, не в состоянии что-либо сообразить. Так что беру все на себя.
— Да кто ты такой? — Лицо Мендозы побагровело. Он выхватил пистолет. — Пока я начальник, чертов псих!
Почувствовав, что ствол оторвался от моего затылка, я решил, что будущее мое в качестве прослойки сандвича между ними весьма ограничено во времени. И резко рванулся вперед, туда, где на полу валялся мой пистолет, а следом прогремели два выстрела подряд. Ухватив правой рукой своего любимца 38-го калибра, я отпрыгнул в сторону. Лэйф снова выстрелил, и пуля угодила как раз в то место, которое я покинул секундой ранее. Я выстрелил дважды, и обе пули попали ему в грудь. Он пошатнулся, колени подогнулись, и он рухнул на пол.