Пол А. Тот
Ш-ш-а…
Благодарность следует…
1
Сижу в баре Рея накануне Нового года. Вижу в зеркале за винными бутылками лохматые волосы, каплевидную проволочную оправу очков, вязаный свитер – не слишком симпатичная картина. Решаю сменить стиль. Предупреждаю себя: сейчас главное – стиль. Даже думаю сменить фамилию на Рей Стиль. По-моему, неплохо звучит. Настоящий отпад.
Я впервые зашел в это самое заведение, потому что хозяина зовут Рей, как меня. Решил, сгодится для знакомства. Какая-нибудь горячая девчонка спросит: «Сладенький, как тебя звать?» Я скажу: «Рей, точно так, как хозяина бара, того самого, где мы сидим». Она шлепнет по стойке ладошками и покатится со смеху.
Начинаю быстрей выпивать. Вскоре бар засветился оранжевым, красным, розовым светом, все кругом замелькало, бутылки шипят. И мозги заработали на сверхскоростях. Я как бы закружился. Сижу усмехаюсь, с ухмылкой оглядываюсь на людей, наверное, немножечко говорю сам с собой, вновь смеюсь, усмехаюсь.
Вскоре бармен схватил меня за руку.
– Эй. Давай уходи, белый мальчик. Проваливай отсюда.
– Ладно, ладно, – сказал я, думая: «Ну, папаша, надо было б тебе глаз выдавить».
Вывалился из дверей, закостылял по улице, словно с бильярдными шарами в заднице, по городу, похожему на рисованный комикс. Мимо со свистом несутся машины. Ветер до костей продувает. Я в кожаных штанах, но, господи помилуй, замерз насмерть. Меня уже зовут Рей Лёд.
Дома представляется, будто со мной в постели три-четыре женщины. Слышен запах духов, слышно, как они бормочут: «Рей, ох, Рей…» Я провалился в сон с широченной улыбкой, а звезды подмигивали и распевали: «Ох, Рей… ох, Рей… ох, Рей!»
На другой день с важным видом шагаю мимо магазинов, в витринах подпрыгивает и кривится мое отражение. Кое-куда заскакиваю – буме, – вижу цены, уже думаю, что это невозможно, просто не может быть. Никогда. Солнце чиркнуло чертовой спичкой, подпалило мой сон, теперь он догорает.
Плачу шестьсот долларов в месяц за жилье в своем районе, не в таком уж хорошем, однако бывает и хуже. Может быть, с тараканами проживешь на двести пятьдесят. Тут я все понял. Одежда на теле – единственное укрытие, которое на самом деле имеет значение. Отныне она и послужит мне крышей. Если срезать квартирную плату, прикупить на сбереженные деньги шмоток, какая-нибудь горячая девчонка скажет: «Пошли к тебе», а я просто отвечу: «Давай лучше к тебе».
Позже в тот самый день еду к востоку в автобусе. Кругом главным образом чернокожие. Глядя на меня, кое-кто думает, будто я считаю себя лучше всех, но Рей Стиль не считает себя лучше любого другого.
Выйдя из автобуса, первым делом вижу черного мальчишку, который ткнул в меня пальцем и сказал приятелю:
– Погляди на огромную обезьянью башку распроклятого сукина сына!
Оба расхохотались.
Я оглянулся, миролюбиво махнул им рукой, и они покатились на роликах по тротуару, хохоча еще громче. Не поняв шутки, я пошел дальше.
Зная, что с легкостью найду жилье, не трудился просматривать объявления. Приблизительно через полтора часа нашел маленький домик, квадратный, двухэтажный, оранжевый с глазами – окнами, ртом – дверью. Интересно, всего в полумиле от бара Рея – удобно. Как бы в подтверждение некий тип запирает парадное, держа в руках полную связку ключей.
– Эй, вы домохозяин?
Он оглянулся, вытащил изо рта сигару и переспросил:
– А?
– Вы хозяин дома?
– Угу. А что?
– На табличке сказано, квартиры сдаются.
Он взглянул на табличку.
– Не знаю, старина. Ты работаешь?
– Конечно работаю. К тому же отец оставил кучу денег. Они в банк поступают. Ежемесячно получаю определенную сумму.
– Где работаешь? Я должен знать, что рента будет своевременно приходить каждый месяц.
– Ну, сейчас, допустим, нигде не работаю, но, как я говорил…
– Не знаю, – покачал он головой. – Есть доказательства насчет банковских денег?
– Конечно. – Я вытащил из заднего кармана чековую книжку, протянул ему. – Немножечко растрепалась, потому что я…
Он пролистал ее, посмотрел на меня, еще раз пролистал.
– Твой папаша богач или что?
– Никакой не богач. Заключил тонну страховок – я хочу сказать, почти тонну, – когда я был еще маленький, а потом ничего ему не осталось, как взять да умереть.
– Господи Иисусе. Ну, не знаю, старик. Как-то ты говоришь странновато. С тобой все в порядке?
– Что значит говорю странновато?
– Как в мультфильме, в комиксе, что-то вроде того.
– Такой уж у меня стиль.
Он со вздохом подбоченился.
– Ну ладно, покажу квартиру. Хоть не в самом лучшем виде.
Он открыл дверь. Мы стали подниматься по длинному лестничному пролету зеленовато-желтого цвета.