– Думаю, да.
Встает солнце, центр города окрашивается оранжевым, красным, розовым светом, тысячи солнц зеркально отражаются в небоскребах.
– Можно косить и на религиозные темы, будто ты новорожденный Хари Кришна или еще кто-нибудь, кого можно стерпеть. Я обычно таких поколачиваю. Поэтому если решишься, то держись от меня подальше.
– Ты лучше знаешь.
– Я ничего не знаю, – сказал он, похлопывая по голой макушке, – но знаю достаточно.
Мы целый день сплетали истории, он на одной стороне улицы, я на другой. Время от времени поглядывали друг на друга через дорогу и показывали большой палец, либо поднятый, либо опущенный.
Я пока заработал три доллара. Как правило, произносил приблизительно четыре слова, после чего люди удирали так быстро, что догнать их было невозможно. Или бросали в протянутую руку мелочь, прежде чем я успевал сообщить, откуда родом. И все время надеялся, что Мисси заметит пиджак. Видел ее в каждой девушке, со смехом тыкавшей в меня пальцем, первым делом думая, что она обращает внимание на пиджак.
Целый день солнце над головой, лучи льются вниз, обжигают, напоминая о моей беззащитности, об отсутствии дверей и окон, через которые можно выйти из мира, где остались такие места, куда мне никогда не попасть. Никогда себя не чувствовал столь одиноким, хотя, глядя на Триггера, испытывал некоторое облегчение. Знаю, он прошел через все это тысячу раз, и все-таки остается на месте, прекрасно справляется, если хорошенько подумать. Надо следовать его примеру, и все будет хорошо. Буду хранить спокойствие, в упор не видя Стиля. Правильный вполне годится, пока сидит тихо, но Триггер не из тех, кто мирится с Реем Стилем. Я в последнее время тоже.
Когда солнце пошло на посадку, Триггер призывно махнул рукой.
– Ну, я здорово позабавился, черт побери, – сказал Стиль.
– Мы тут не для забавы, – сказал Триггер. – И больше никогда со мной так не разговаривай.
– Прошу прощения, – сказал Правильный. – Виноват, нечаянно вырвалось.
Триггер пристально смотрел на меня секунд десять.
– Я устал, жрать хочу, – сказал Рей Стиль.
Триггер все смотрел и смотрел. А потом пошел прочь.
– Постой, – крикнул я ему вслед.
Нашли «Макдоналдс», заказали еду, сели за симпатичный пластиковый столик у окна.
– Как это получается, – сказал он, жуя бигмак, – что ты так ненормально себя ведешь? То такой, а то сразу же этакий.
– Ох, будь я проклят, – ответил я, – иногда сам не знаю.
– Если твоя мать умерла, чего ты тогда ищешь?
– Ответа.
– Ответа на что?
– Не могу сказать.
– Почему?
– Потому что ответ часть вопроса.
– Совсем сбил меня с толку.
– Знаю. Миллион раз слышал.
– Собираешься чипсы есть?
– Не люблю картошку.
– Лучше полюби. Картошка дешевая, особенно французские чипсы. Бывают дни, когда ничего больше не можешь себе позволить. Хорошенько проголодаешься, волей-неволей полюбишь всякое такое, что тебе прежде не нравилось.
Мы какое-то время молчали. Он смотрел в окно, – насколько я могу судить, просто так, не конкретно.
– Если захочешь, сможешь вернуться домой? – спросил я.
– Никогда не вернусь.
– Почему?
– Устал от разговоров, – сказал он. – Если не возражаешь, пойду прогуляюсь. Встретимся там же, где ночевали.
– А я думал…
Жду у магазина час, два, три. Зря не попросил у него одеяло. Сижу на холодном бетоне. Тем временем с одной стороны от меня сидит Стиль, с другой – Правильный. Никто ничего не говорит. Все просто смотрят друг на друга. Наконец, я встал и пошел.
– Чего это с ним? – спросил Стиль.
– Чего с ним только нет, – ответил Правильный.
Я обошел вокруг квартала, присел у дверей.
– Плевать мне на то, о чем вы говорите. Спать буду, – сказал я Стилю и Правильному.
– Тут небезопасно, – сказал Правильный.
– Не ворчи, как старуха, – сказал ему Стиль. – Оставь его в покое.
Я проспал всю ночь. Стиль и Правильный болтали без умолку. Все равно что спать с включенным радио. А я, черт возьми, не мог слова вставить – вдруг Триггер появится?