«Может быть вы меня просто задушите?» — предложила девушка.
«Точно! — истерично заметил Марк. — Можно же просто задушить! Почему, я сам не дошел, до столь простого и не «обременяющего» способа? А может, лучше Юлия позовем? Он, похоже, в этих делах более подкован, чем я».
«Простите, не надо Юлия!» — девушка заметно занервничала.
«Ладно, сами справимся. — опомнился Марк, понимая, что тут жертва, по сути, не он. — Не знаю, ложись на кровать тогда, что ли!»
Девушка послушно легла на кровать, аккуратно разместившись с краю, стараясь не занимать лишнего места, как будто, они все просто собирались лечь спать.
«Держи ей ноги!» — Марк, допивая залпом бутылку, скомандовал курьеру.
Курьер послушно забралась на кровать и села на ноги жертвы. Марк взял подушку и подошел, стараясь изображать безразличие палача.
«Готова? Удобно лежишь?» — вопрос Марка, был настолько же глуп, как и спрашивать у жаренной говядину, нравится ли той, как она прожарена. Все это понимали, как и то, что он просто тянет время, собираясь с силами.
«Давно готова. Очень удобно. Можете приступать. — одобрительно, с улыбкой ответила девушка. — Я, возможно, перестану себя контролировать и начну сопротивляться, но прошу, не поддавайтесь на это. Если вы отступите, нам всем придется начинать этот процесс заново».
Курьер, тоже одобрительно кивнула, как будто, требовалось согласие всех участников.
Марк, весом всего тела навалился на жертву. Он старался поскорее это всё закончит, и ему было без разницы, задохнется она или он, попросту, ее раздавит. Тело девушки всё напряглось, она вцепилась руками в простыню, и, казалось, что сейчас она выдерет кусок и засунет Марку в открытый рот. Рот у Марка был открыт от того, что ему казалось, будто душит не он, а его. И как бы часто он не дышал, ему всё равно не хватало воздуха. Стараясь, под любым предлогом, отвернуться от корчившегося тела девушки, он перевел взгляд на курьера. Необходимости в этом не было, но Марк убедил себя, что нужно проверить справляется ли та со своей ролью. Курьер, не отрываясь смотревшая на вырывающиеся ноги жертвы, подняла взгляд и посмотрела на Марка. Взгляд у нее был как у прилежной ученицы, которая со всей ответственностью подошла к заданию учителя и с головой в него погрузилась. И со своим заданием, в отличие от Марка, она справлялась. Пытавшиеся вырваться ноги, по-прежнему находились под курьером и только немного сгибались в коленях. У Марка с лица на подушку начал капал пот. В комнате не было жарко или душно, но ему по-прежнему не хватало воздуха. Сопротивление прекратилось. Подождав еще немного, что бы наверняка закрепить результат, Марк убрал подушку.
Ожидаемую гримасу предсмертного ужаса, Марк, к своему удивлению, не увидел. Казалось, что девушку, просто раньше всех остальных сморило вино и она спит. Курьер понимая, что держать ноги больше нет необходимости, одним движением спрыгнула с кровати. А Марк, который понимал, что вложил абсолютно все силы в подушку, вытер ей лицо и рухнул на кровать рядом с жертвой.
Он смотрел в потолок, и ему, почему-то, стало очень спокойно. Марк знал, что не сделал ничего постыдного, а наоборот, помог нуждающемуся осуществить мечту. Да еще ценой, которую не каждый готов был бы заплатить. Наконец, вздохнув полной грудью, он, зачем-то повернулся и обнял свою, еще теплую, жертву.
«Разденься и ляг рядом!» — приказал курьеру Марк, так как понимал, что лежать вдвоем с мертвым телом ненормально.
Втроем, конечно же, лежать так же ненормально, как и вдвоем, но таким образом он, как бы разделял, своё нездоровое желание с кем-то еще. От этого, хоть и только самому Марку, оно казалось вполне нормальным. Марк моментально уснул.
Глава 6.
Distractio
№ 1
«Ты считаешь, что невежественность апатридов в том, что они не умеют читать? А невежество последователей, следовательно, в не умении писать?» — спросил Эрго.
«Не совсем. Последователи умеют читать и писать, на своем кастрированном языке. И я считаю, что их знания, такие же кастрированные». — ответил Ардет.
«Это не меняет сути, мальчик мой. В наше время невежество проявляется не в неумении читать или писать, а в неумении думать». — ответил Эрго.
«Но мы то, в отличие от тех же последователей, осознаем истинный смысл происходящего!» — оспорил Ардет.
«И, что же сейчас по твоему происходит? Какой смысл ты сейчас осознаешь?» — полируя позолоченный подсвечник, спросил Эрго.
«Я понимаю, что наступают страшные времена. Я знаю, что аббаты готовят нас к чему-то тяжелому. Скоро всё изменится, как раньше уже не будет. Я понимаю это. А у этих фанатиков из внешнего города? У них тяжелые времена настают, лишь, на утро после пьянки. Но это быстро проходит, после вливания в себя новой партии этой вонючей жижи. И так по кругу. Изо дня в день. Бесконечно. Никого не интересует, что происходит на деле вокруг. Любая проблема, которая не касается лично тебя — значения не имеет. Она сама решится, без твоего участия. Кем-то, где-то далеко, каким-то чудным способом. Это стадо баранов, с их стадным мышлением. Каждый баран в отдельности не имеет значения. Только общее поголовье. Пока твоего соседа режут на плов, единственное, что тебя беспокоит, так это, чтобы при этом траву сильно не вытоптали». — Ардет, в свойственной ему манере, пытался философствовать.