«У нас ваши деньги не имеют цены. — спокойно заметил бармен. — Что мне с ними делать? Меня обвинят в краже, как только я попробую ими расплатиться во внешнем городе».
«Тут бартерный принцип». — заметил Кабан, убирая своей рукой руку Шрама.
«Нам пару бутылок самогона, закуску и стол, где нас не будут трогать». — обратился к бармену Кабан, доставая из кармана, какую-то старинную игрушку.
«Солдатик старой эры. Раритет». — добавил Кабан.
Слово «раритет» у апатридов имело немного иное значение. Точнее значение было то же самое, но в более широком смысле. Дело в том, что торговцы внешнего города, с удовольствием выменивали найденные апатридами вещи старой эры, которые потом перепродавались партийцам. Естественно, интересовали только раритетные вещи, в хорошем состоянии и представляющие определенную ценность для партийцев. Апатриды же, для упрощения, называли раритетом любую вещь, которую, впоследствии, можно было бы обменивать. То есть, солдатик был действительно раритетным, но для апатрида были бы раритетными и, скажем, свечи, на которые он, обменяет этого солдатика у торговца.
«Действительно?» — бармен покрутил в руках предмет бартера.
«Очень раритетный! — заметил Кабан. — Обменял бы на 10 бутылок, если бы не обстоятельства. Спешим очень».
«Понятно. — не дожидаясь ответа, Кабан выхватил из рук солдатика и развернулся к выходу. — Пойду, выменяю у соседа на дюжину свечей, за которые ты меня тут неделю поить будешь!»
«Подожди! — бармен достал из-под стола две бутылки самогона, и протянул руку за солдатиком. — Закуску сейчас нарежем и принесем».
«И не скупись на закуску! — сказал Кабан, передав солдатика, но, пока, не отпуская его. — Сделка и так разорительная для меня».
«Хорошо». — смиренно согласился бармен.
«А рюмок не будет?» — поинтересовался Шрам, до этого молча, наблюдающий за торговлей.
«Не в твоих интересах пить из их стаканов. — пояснил Кабан, выпуская солдатика из рук. — Даже, сами апатриды их них не пьют».
Пройдя вглубь трактира, друзья нашли перевернутый стол у окна. Кабан, легким движением вернул стол в исходное положение и, навалившись, убедился в его устойчивости. Шрам, поставив бутылки, отыскал себе в груде хлама вполне целый стул, даже с четырьмя ножками, на который и уселся. Кабан же, сел на подоконник, возле которого и располагался стол. Разместившись, друзьям принесли закуску.
Бармен молча поставил две тарелки с крысиным мясом на стол и, так же молча, ушел.
«Не особо тут жалуют последователей. — с улыбкой, пояснил Кабан, открывая бутылку. — Наверное, так же, как и мы не жалуем апатридов в своих трактирах».
Шрам открыл бутылку и, зажмурившись, сделал большой глоток нового, для него, напитка. Поняв всю «прелесть» данной жидкости он, инстинктивно, потянулся к закуске, но в последний момент одернул руку.
«Господи, ну и пойло! — вытирая слезы и пот, заметил Шрам. — А главное закуска-то какая? Видел бы меня сейчас Клок! Только недавно он утверждал, что я всегда предпочту свинину крысятине. И, вот, сегодня, я выбрал крысятину. Добровольно! Своими действиями я отрекся, и может быть навсегда, от свинины, в пользу этого недомяса!»
«Это пойло и закуска не такие уж и противные. — сказал Кабан, закусывая выпитое кусками мяса. — Самогон, конечно ядреный, спорить не буду. Но зато он и с ног сшибает быстрее. Ну, а к мясу этому, я, лично, привык давно».
«Откуда у тебя такие глубокие познания в трактирах апатридов. — поинтересовался Шрам, пытаясь заставить себя проглотить кусок крысятины. — Я бы даже не понял, что тут трактир. Уж, не говорю, о бартерной системе — даже не слышал о ней раньше».
«Я же на раскопках работаю. — пояснил Кабан. — Всё ценное находится далеко за пределами трущоб. Оттуда, не набегаешься в наши трактиры. Поэтому я уже привык питаться в трактирах апатридов. И систему я их хорошо изучил. У меня всегда полные карманы разного мелкого хлама, который можно легко выменять на выпивку и закуску».
«Ну, если учесть, что меня пол дня назад, должны были расстрелять, то ужин у нас получился вполне сносный. — подытожил Шрам. — Вот только я пока не придумал, что же теперь делать? Всю жизнь собирать хлам и выменивать его на крысятину? С такой жизнью, скоро сам вернешься и попросишь расстрела!»
«Не знаю, ты у нас «мозг». — спокойно ответил Кабан. — Но в данной ситуации я бы предложил переночевать и послушать, что Клок завтра расскажет. Возможно, нас никто и не ищет вовсе. Может, и убегали зря».
«Это мало вероятно. — заметил Шрам. — Но ты прав, нужно дождаться доклада Клока. И знаешь, что? Мы не учли одну важную деталь».