Огромные окна казались пустыми мертвыми глазницами, а свет, падающий снаружи, словно бы играл на битом стекле, рисуя тени на облупившихся стенах. Она легко нашла дорогу внутрь, уперев ногу в одну из статуй, украшавших цоколь, и подтянувшись, держась за карниз. Ботинком выбила остатки стекла в раме и перешагнула через нее, в следующую секунду спрыгнув на пыльный ковер.
Деми не было страшно.
Этой ночью она решила всецело довериться своему безумию, обещавшему спасение от до смерти надоевшей тоски. И маленькое приключение в духе охотников за приведениями могло стать действительно неплохим развлечением.
Деметра уже представляла, как полночи бродила бы по обветшалым коридорам, воплощениям очередного кошмарного сна, вздрагивая от каждого шороха, а после выяснила бы, что байки местных оказались лишь выдумкой, и вернулась бы домой к рассвету уставшая, но гордая и довольная собой… как вдруг действительно услышала какой-то посторонний звук.
Она вспомнила самую худшую ночь в Вайерд-хаусе, когда точно так же замерла на месте, прислушиваясь. Тогда Деми пробралась на кухню и взяла нож, надеясь, что он спасет от убийцы, не зная, что в тот момент на нее так подействовали защитные чары дома. Но разве здесь, на Вайлдханте, в старом особняке, мог скрываться тот, кто пожелал бы ей мгновенной смерти? Едва ли.
Замутненный разум явил Деметре все те опасные ситуации, в которых ей довелось побывать, и в конце концов перед глазами вспыхнула темная камера и силуэт стоявшего над ней Коула Ларивьера.
– Зря ты тогда не убил меня, братец, – пробормотала она себе под нос, возвращаясь в реальность. – Вот так окончательно и сходят с ума.
Если бы Деми знала, как плохо ей будет после долгожданной и триумфальной победы, то умоляла бы Коула добить ее, чтобы не мучилась.
Сквозь разбитое окно внутрь бывшей гостиной проникала зловещая симфония зимней ночи. Сквозняк свистел будто плач забытых душ, запертых в запустелых комнатах. Каркали вороны. Скрипели перекрытия. Не один, а целый ворох самых разных звуков наполнял собой старое здание.
И все же Деметра, пусть даже и выжившая из ума, была уверена, что посторонний, явно чуждый звук ей не померещился.
Она крадучись пошла вперед по анфиладе, преодолевая комнату за комнатой, и все больше убеждаясь в том, что когда-то абсолютно точно уже видела эти обветшалые интерьеры… И так же стремилась вперед, дальше и дальше, несмотря ни на что. Да, она не просто представляла себе кошмарный сон, она когда-то действительно видела его…
В тот самый день, когда вернулась в свой проклятый дом после злополучной вечеринки в клубе Рейвен.
Все это явно было неспроста.
Когда Деми вышла в холл, посреди которого возвышалась исполинских размеров мраморная лестница, уводящая на второй этаж, стал виден едва заметный свет, пробивающийся откуда-то сверху.
Не задумываясь ни над опасностью, ни над тем, к чему вообще могли привести ее действия, Деметра поднялась. Внезапно оказалось, что пыль, ошметки осыпавшейся штукатурки и прочий мусор перестал мешаться под ногами – его не было там вовсе. На полу имелся хоть и старый, но вполне чистый паркет, тщательно вымытый и подметенный.
Заглянув в комнаты, выходящие окнами на главный фасад, Деми увидела в них все то же запустение, но свет шел вовсе не из них.
Он шел из глубины дома, как и поведал мистер Эббот, рассказывая свою байку в пабе. И скоро выяснилось, что задние комнаты Грейграунд-мэнор, окна которых скрывались за плотной стеной дремучего леса, вовсе не выглядели заброшенными. Напротив, они были неплохо освещены и уютно обставлены. В них, очевидно, кто-то жил.
Пройдя еще чуть дальше по коридору, Деми зашла в гостиную, где ее уже ждали те самые призраки.
– Так и знала, что наша пташечка найдет нас первой, – с удовлетворением заметила сидящая в кресле Вильгельмина Спирита, отставляя на столик чашку с недопитым чаем. – От судьбы, как говорится, не уйдешь…
Деметра остановилась в дверях, разглядывая вовсе не уважаемого магистра, а сидящих рядом с ней на диване иных достопочтенных особ. Пожилую цыганку с густо подведенными глазами и цветастой шалью, и юную смуглую девушку такой дивной красоты, какую редко можно было встретить даже на обложках журналов.
– Вот это сюрприз, – проговорила Деми неприятным тоном.
Она узнала убитую Коулом Файру Спириту и ее дочь Лику, трагично погибшую невесту Дориана.
«Призраки» поместья Грейграунд, живые и во плоти, смотрели на нее едва ли не улыбаясь.
Не оставалось сомнений в том, что байка и вправду предназначалась лишь для того, чтобы запугать охочих до подобных историй деревенских жителей. Но как поступить с внезапно открывшейся правдой, Деметра не знала.