Он знал о планах Абатиса. Так же, как знали Элизабет Старлинг и Тристан Найтингейл. И вовсе не со злости они хотели помешать ему. А для того, чтобы… спасти мир.
– Все еще уверен, что мы не должны вмешиваться в историю, Дориан? – шепотом спросила она охотника.
Дориан только покачал головой. Ужасающие слова, произнесенные будущим верховным богом Абатисом, «бесконечно мудрым и великим», произвели впечатление и на него.
Глава 25. Ад семьи Рейвен
Все настроение бала переменилось после пламенной речи Абатиса Монтекью. Гвиллион-холл вдруг показался Деметре исключительно мрачным местом, как если бы он вновь стал темным Найтмер-хаусом, заброшенным и населенным призраками.
Даже свет свечей будто бы потускнел. Дамы в средневековых платьях и их кавалеры в блестящих доспехах и длинных плащах, кружащиеся в центре зала, перестали выглядеть молодыми аристократами, ровесниками, собравшимися в замке для веселья. Почти все они являлись будущими Тринадцатью Первыми. Жестокими бессмертными «богами», для которых в первую очередь существовали лишь их идеи и желания. Но здесь, сейчас, еще до того, как они обретут величие, оставался крошечный шанс, чтобы победить их. Упускать его было нельзя.
– Нужно торопиться, – тихо пробормотала Деми.
Она бегло осмотрелась. Хэлл Рейвен, отвернувшись, наполнял вином бокал хорошенькой Иво Лютвидж, явно с ней заигрывая. Элизабет Старлинг в наряде феи Мелюзины танцевала с Молдвином Бланшаром и выглядела довольно веселой. А Тристан Найтингейл что-то отрешенно и невпопад бренчал на своей лютне, присев на одну из декораций к прошедшему представлению – камень, из которого вытащили меч короля. На юноше все еще были фиолетовая мантия мудреца Мерлина с широким капюшоном, надвинутым на лоб, и борода из козьей шерсти.
Все трое заговорщиков находились в зале и очевидно не планировали в скором времени его покидать.
– Уединимся от чужих глаз, любовь моя, – проговорил Дориан ровно с той громкостью, чтобы его услышали сидящие за столом Абатис, Гордон и Хэлл. – Вино ударило мне в голову, и я собираюсь насладиться этим состоянием сполна.
В серых глазах охотника горело пламя. Его руки обвили талию Деметры с такими очевидными непристойными намерениями, а затем потянули вслед за собой, что ни у кого не должно было остаться и малейшего повода для сомнений.
– Простите нас, – стыдливо хихикнула Деми, поднимаясь вслед за парнем.
Ноэлин понимающе улыбнулась, Абатис же фыркнул что-то нечленораздельное и снисходительное, как бы показывая, что отпускает их. Пьяные и совершенно влюбленные Деметра и Дориан покинули зал.
Однако стоило только оказаться в полутемном безлюдном коридоре, как улыбки погасли, а взгляды стали трезвыми и серьезными. Вдвоем они сработали настолько слаженно, словно умели читать мысли друг друга.
– Ты помнишь дорогу? – тихо спросил Дориан.
– Мы должны спуститься в подвал и пройти мимо кухни, – прошептала Деми и осмотрелась вновь, вспоминая маршрут, показанный слугой накануне. – Сюда.
Она повела охотника по закоулкам замка к лестнице вниз, надеясь, что по пути к комнате Тристана им встретится как можно меньше людей.
Идея осмотреть комнату шута возникла у нее спонтанно. Если Рейвен, Старлинг и Найтингейл замыслили остановить будущего магистра Верховного Ковена перед шабашем, значит, у них уже имелись какие-то идеи или средства для этого. Однако сотрудничать они явно не желали, и «посланникам с Авалона» могли пригодиться любые козыри, чтобы убедить их.
Конечно же, комната оказалась надежно закрыта, как выяснилось вскоре.
– Дверь заперта не на ключ, – задумчиво проговорил Дориан, легко подергав за ручку и проведя по ней рукой. – Особые чары.
– Ты сможешь их нейтрализовать? – с тревогой спросила Деми, оглядываясь и опасаясь вновь увидеть в подвальном коридоре Хэлла Рэйвена.
– Конечно. В Штабе нас обучали этому сразу при поступлении на службу, – усмехнулся охотник и щелкнул пальцами.
После этого не произошло решительно ничего – не возникло никакого лишнего звука или волшебной искры. Но дверь, тихо скрипнув, приоткрылась. Дориан щелкнул пальцами вновь, и в комнате зажглись немногочисленные имевшиеся там свечи. Осторожно толкнув дверь, он вошел внутрь.
Деметра последовала за ним.
Все в тесной спальне шута кричало об отведенном ему месте в социальной иерархии. У стены располагалась небольшая деревянная кровать, укрытая тонким и местами рваным соломенным матрасом. В левом углу стоял письменный стол с наклонной столешницей, покрытой пятнами чернил и частичками измельченных трав. В невысоком шкафу рядом с ним лежали свитки и книги, полотняные мешочки и маленькие глиняные сосуды с неизвестным содержимым.