Сопровождаемые тревожными разговорами и мрачными мыслями, обитатели Гвиллион-холла собрались во внутреннем дворе, как утром перед охотой. Коней снарядить на всех не успевали, и конюхи сильно суетились, попутно ругаясь на мальчишек-слуг и мешающихся под ногами собак. Ситуацию усугубляло и то, что в этот раз не только мужчины готовились к выезду – к ним пожелали присоединиться и некоторые леди, включая Элизабет и Деметру.
В шестнадцатом веке дамам не полагалось сидеть в седле как мужчинам, широко расставив ноги, – считалось, что это ведет к болезням. От них требовали размещаться боком, свесив ноги на одну сторону. Это было крайне неудобно и, скорее всего, даже опасно, как отметила Деми, когда Дориан помог ей забраться на смирного рыжего мерина. Современный вид дамского седла был еще не изобретен, и сейчас ей приходилось сидеть в самом обычном, «мужском». Справедливо опасаясь за свою жизнь, она попросила охотника сесть позади нее, обнять покрепче и самому править лошадью.
Другие дамы выкручивались, как могли. Иво Лютвидж тоже попросила Молдвина Бланшара ехать вместе, чему мужчина оказался несказанно рад. Адвальда Сигьюгерд вновь села по-мужски, не стесняясь возможных пересудов, а Элизабет Старлинг наколдовала себе какой-то странный прототип дамского седла.
Ноэлин Эмброуз, Монтера Шеридан, Стиана Альфано и Элодия Рошфор и вовсе решили не рисковать – они оставались в замке.
Конная процессия баронов и баронесс, сопровождаемая рыцарями, наконец медленно двинулась вперед. Вцепившись обеими руками в седло, Деметра взмолилась еще не существующим богам. Она с испугом оглянулась, надеясь увидеть успокаивающую улыбку Ноэлин, глядящей им вслед, но вместо нее заметила плетущегося в самом конце Тристана Найтингейла на своем ослике. Леди уже вернулись обратно в большой зал.
Скоро процессия спустилась с холма, и лес приветствовал ее прохладой, приятной после яркого солнца. Высокие деревья, обрамленные зелеными листьями, образовывали купол над головами, пропуская лишь редкие лучи света. Мерин, выбранный Дорианом, и вправду оказался кротким и послушным. Деми, постепенно приноравливавшейся к поездке, в какой-то момент даже показалось, что она и сама была бы не прочь, в кои-то веки, выучиться ездить верхом.
Под копытами мягко пружинил лесной мох и выбивался мелкий камень. Дорога, по которой они ехали, была уже вполне знакома и очень живописна. Следуя за шепотом листвы, покачивающейся на ветру, и пением птиц, она вывела процессию прямиком к деревне.
Пришпорив коней, рыцари устремились вперед, чтобы предупредить жителей. И только завидя их, люди предпочли вернуться в свои скромные дома и больше не высовываться – проблемы аристократов сулили еще большие проблемы им, и простые чародеи и колдуны боялись короля куда сильнее.
Через несколько мгновений вся главная площадь деревушки оказалась заполнена гостями из Гвиллион-холла.
Дориан привязал мерина возле постоялого двора. Он как раз помогал спуститься Деметре, когда она случайно подслушала разговор между Абатисом Монтекью и Тристаном Найтингейлом, остановившимися неподалеку.
– …Или ты, ублюдок, меня научишь, или… – гневно шептал Абатис, нависая над субтильным юношей-шутом.
Тристан что-то ему тихо ответил и тут же получил крепкую затрещину. Бубенчики на его шутовском колпаке печально звякнули.
– Ежели так, поступим иначе, – прошипел Абатис, хватая Тристана за шкирку. – И только попробуй ослушаться меня, мелкая крыса…
Держа его за воротник крепкой рукой, барон Абатис Монтекью буквально выволок шута на центр площади, которую уже обступали со всех сторон созванные им маги и волшебники. Деми заметила испуганный взгляд Элизабет Старлинг – она что-то торопливо шептала Хэллу Рейвену. И даже Абатис обратил на это внимание, как-то странно на них зыркнув.
Деметра поняла, отчего эти двое беспокоились. Если Абатис собирался использовать какие-то сложные чары прямо сейчас, явить то самое чудо, требуемое шабашем для признания его королем… то все планы Хэлла и Элизабет мгновенно рухнут.
На деле все оказалось немного иначе.
– Гости Гвиллион-холла! Всем вам известно, на что именно я намереваюсь претендовать на шабаше, – громогласно начал Абатис Монтекью, не выпуская из руки воротник несчастного шута. – Однако время для демонстрации моих сил еще не пришло. Зато могу наглядно показать вам, чему я способен обучить даже самых жалких из нашего племени! Давай, дурак, удиви нас всех!
Со всей силы Абатис толкнул Тристана в спину, и тот, не удержавшись, рухнул на колени на пыльную землю. Шутовской колпак слетел с его головы, и серебристые волосы тут же растрепались на ветру.