Шабаш
Шабаш
Однажды мне в руки попала очень интересная тетрадь. На пожелтевших от времени страницах, каллиграфическим почерком, была изложена история в лучших традициях Стокера. Когда я стала допрашивать с пристрастием своего приятеля, принесшего мне эту бесценную вещь, он сначала отнекивался и напускал туману. Он сдался в конце концов. Уж и не знаю, что его растрогало больше - мой жалобный щенячий вид или страшное обещание никогда не напоить его больше моим фирменным, свежесваренным кофе.
Алекс начал историю издалека. Его компания получила выгодный заказ от правительства на реконструкцию старинной дворянской усадьбы. Хозяин умер еще до революции, не оставив наследника. Дом заколотили после смерти владельца. Соседи-селяне поговаривали, что в нем водится нечистая сила. В советские времена в доме был детский лагерь, а в перестройку усадьбу закрыли. Стояла она заколоченная более тридцати лет. Странно, что в лихие девяностые ее не прибрал к рукам какой-нибудь нувориш.
При проведении работ, строители обнаружили фальшь-стену в библиотеке. Среди прочего антикварного хлама и музейных ценностей тайника, Алекс увидел и эту тетрадь. Конечно же он ее открыл. И, конечно же, прочел. И сразу понял, насколько замечательный подарок будет для меня - книжного червя - эта рукопись.
Алекс выпил кофе, пожелал мне приятного чтения и отбыл. Я долго не решалась открыть старинную тетрадь. С благоговением гладила кожаный переплет, вдыхала аромат пыли и старой бумаги.
Тетрадь оказалась дневником владельца усадьбы. Содержимое ее показалось мне настолько невероятным и диким, что я занялась собственным историческим расследованием судьбы князя С***ва. Благо, мне, искусствоведу со стажем и репутацией, это было легко.
Князь действительно умер в одиночестве при весьма странных обстоятельствах. Он никогда не был женат, у него не было наследников. После истории, описанной в дневнике, он стал настоящим отшельником. Крестьяне, жившие в деревне неподалеку, старались обходить дом стороной. Они утверждали, что из него доносятся бесовские крики и звериный вой, дикий женский хохот и стоны. Впрочем, вот вам история князя. А все остальное - лишь домыслы.
Из дневника князя Николая Федоровча С****ва.
Апрель 18** г.
Возвращаюсь домой в Россию. Париж не произвел на меня впечатление. Те же театры, те же светские собрания и рауты со скучной карточной игрой и замшелыми сплетнями. Мужчины пьют и курят сигары, хвастают лошадьми и победами. Женщины, о эти несносные кокетки благородных кровей, прикрываясь веерами, ведут себя как распутные шлюхи. Устал. Везде одно и то же.
4 апреля
Черт меня дернул добираться в экипаже. Дороги в Европе ничуть не лучше, чем в России - раскисают после первого же дождя. Уж лучше было бы совершить путешествие морем. Потерпеть ужасную качку, зато не терпеть проволочек и досадных задержек в пути.
17 апреля, где-то на границе Польши и Белоруссии.
Странная история. Сегодня сломалась ось у экипажа. Поблизости оказалось большое село. Мужики помогли притащить колымагу к дому кузнеца. Как оказалось, кузнец- дюжий малый с хмурым лицом - на все руки мастер, не только по кузнечному делу. Он придирчиво осмотрел поломку. Одной рукой (!) приподнял экипаж с поклажей. Хмыкнул, покивал и обрадовал меня еще одной досадной задержкой. Неделя! Я застрял в этой дыре на целую неделю!
Странность приключилась позже. Я как раз расспросил пана Любомира, где я могу остановиться на квартиру. Из дома выскочила женщина - молоденькая, красивая. Она вежливо поздоровалась и обратилась к кузнецу, из чего я сделал вывод, что она ему доводится женой. О чем уж вполголоса оба они беседовали я не слышал, да поразился кузнецу. Здоровый мужик, одной рукой тяжести таскает, а жену свою побаивается.
Ну да бог с ними. Пошел я указанной дорогой. Усадьба-то барская чуть дальше стояла, в паре верст от села.
Дом произвел на меня удручающее впечатление. Видно, что хозяева знавали лучшие времена. Обветшалое крыльцо, покосившаяся дверь, ослепшие глазницы окон. Деревянный дверной молоточек трухляво сыпался в руках.
Дверь отворилась не скоро. Смеркалось. Оставаться на улице, в лесу в паре верст от села не хотелось. Шел я один. Кучера и лакея оставил пока у кузнеца- багаж охранять. Вот теперь и топтался в ожидании на крыльце и проклинал свою глупость. Я уже собрался поискать черный ход или влезть в окно, как дверь отворилась.
На пороге стояла ОНА! Чудеснее девушки я не видел за всю свою жизнь. Миниатюрная, стройная и гибкая в простом платье, прелестница удивленно взирала на меня необычайными глазами. Ох, какие глаза! Цвета гречишного меда, теплые, словно бы светятся изнутри. Я взглянул в эти глаза и понял, что пропал. Сразу. Красавица тряхнула копной рыжих волос, вьющихся мелким бесом. Узкое личико озарила робкая улыбка. Наверное, я тогда очень потешно выглядел.