– Ох, и напарнички там были – только держись! И наркоманы, и психопаты… Зато начальство через это меня только больше ценило. Но дело не в этом, – он налил кипятка в кружку, где уже лежал чайный пакетик. – Понимаешь, алкашей кормить – самое лучшее дело! Алкаш на завтрак не пойдёт, потому что он утром с бодуна и ему бы похмелиться, а твоя каша с омлетом ему не нужна: он с утра из бочки дождевой воды напился, потом проблевался, обосрался и у него в брюхе так бурлит, что он и в обед ничего жрать не станет. Разве что на ужин придёт чего-нибудь на закусь утащить. Но на ужин приходили только те, кто ещё на ногах стоять может. И вся бригада такая поголовно, кроме мастеров.
– Как же они работали, если пили беспробудно? – Варя подула на ложку с горячим супом, потом понюхала и снова подула.
– В том и дело, что мастерам с такими упырями и вурдалаками работать даже удобнее: трезвого и путного ты не заставишь иное что делать, а алкаша можно припугнуть, что за пьянство уволят – тогда он тебе в любое болото вверх ногами без сапог полезет! И никаких производственных травм, потому что если алкоголь в крови – значит, сам режим нарушил, а с начальства взятки гладки. При этом алкаши сами рады работать там, где им пить разрешают! Взаимовыгодное сотрудничество получается, симбиоз – две пиявки друг из друга сосут! – Саныч радостно хлопнул в ладоши.
– А моя выгода была в том, что я карман клал втрое больше, чем зарабатывал. То есть я сначала им, как путёвым, готовил всё по карточкам, по раскладкам и порциям. Но выкинул половину обеда один раз, потом другой, потом третий и понял, что так много готовить вовсе не нужно! А деньги на продукты брал, само собою, те, что и были положены. Потом опять же у меня опыт: тогда ещё всех этих стейк-хаусов не было и я говяжьи щёки покупал как субпродукт по бросовой цене. Просто варил всю ночь, за электричество ведь не мне платить! И получалось очень вкусно. Бульон я им понятно, что не на бёдрах куриных варил, но брал-то как за бёдра! В итоге за три вахты себе Октавию купил и ипотеку закрыл, а ещё через две вахты в свободное плавание двинул – мы с дружком открыли производство колбасы. Правда, месяц назад дружок меня киданул… Ну и вот, я здесь! За первую соломинку ухватился – уж не до жира было. И договор я смотрел, чтоб грамотный был.
Варвара доела суп, пожелала Сергею Санычу спокойной ночи и пошла в свой номер. Засыпая, Варя радовалась, что теперь-то она тут, на Севере, отдохнёт от всех своих кировских паразитов, что все они от неё отвалятся, как клещи от лошади, и, вернувшись, она всех пошлёт и будет жить так, как захочет. Но перед этим надо пройти через два месяца сумрака, холода, пронзительного ветра…
22. 12. 201… года. Харп – Микунь.
Утром, когда Варвара и Сергей Александрович завтракали, приехал Григорий. Он сел на свободный стул и с самым благожелательным и умиротворённым видом сказал:
– Варвара Романовна, Сергей Саныч! От себя лично и от общества с ограниченной ответственностью «Северное Сияние-Собь» вынужден принести Вам самые искренние извинения – в последний момент у нашего руководства в связи с международной конъюнктурой кардинально изменились планы. Проект горнолыжного комплекса с рестораном замораживается на неопределённое время. Разумеется, вам будет выплачена компенсация и дорога домой. Всё решилось буквально пару часов назад. Компенсация поступит на ваши счета в течении трёх суток. Вот вам деньги на дорогу, впрочем, ими вы вольны распоряжаться по своему усмотрению. Ещё раз прошу принять наши самые искренние извинения и заверение в том, что мы будем рады увидеть вас тогда, когда проекту всё же будет дан зелёный свет. Не зря ведь мы строили этот комплекс в уникальном месте, где горнолыжным спортом можно заниматься почти что круглый год! Уверяю, что этот Куршевель всё равно будет наш! Я верю, что рано или поздно, но тут будет туристский рай! Кстати, давайте я подвезу вас в Лабытнанги на вокзал – удачно, что до поезда как раз всего несколько часов. Заодно и проведу экскурсию, чтобы вы потом захотели сюда вернуться.
Вещи Варвары были ещё толком не распакованы, так что к переезду она была готова. Сергей Саныч тоже был готов сняться с места, но от новых обстоятельств опешил, растерялся и тогда, когда он наконец вышел из гостиницы, Варя уже давно сидела в машине и слушала лекцию Григория:
– …это если говорить о добыче полезных ископаемых. Образовавшее Харп предприятие вы видите вот там – он указал рукой куда-то в сторону, пока Саныч грузил в багажник японского седана свои вещи. – Исправительная колония «Полярная сова»! Там сейчас отбывают свои пожизненные сроки самые отъявленные преступники – маньяки, убийцы, террористы. Просто Дантов ад, но без кругов – тут в кучу и предатели всех мастей, и зачинщики раздоров, и насильники всех родов и свойств. А раз уж они тут все вместе, то и наказание им одно на всех – до конца жизни вмерзать в полярный лёд, – Григорий самозабвенно крутил руль и было видно, что его мысли сейчас точно не о курорте и не о страшных узниках сурового острога.