— Ничего подобного! — отрезал киммериец.
Теперь он больше не сомневался в том, что чужак его раскусил. Конану требовалось немного времени, чтобы решить, как действовать дальше.
Заграт взял первый гвоздь, приставил к своей груди и сильным ударом молотка вогнал в плоть по самую шляпку.
Раздался характерный звук, похожий на чмоканье. Но кровь не выступила, а лицо дервиша осталось невозмутимым. Он потянулся за вторым гвоздем.
Бритунец широко распахнул глаза.
— Невероятно! — прошептал он. — Я слыхал о подобных штуках, но никогда прежде… А вы читали книги Лакоста Джоста?
Конан не только не читал книг пресловутого Лакоста Джоста, но и не слыхал никогда его имени. Он предпочел отойти еще на пару шагов от бритунца. У варвара появился новый план. За этим парнем стоит последить. Пока неясно, что у него на уме, но дайте Конану срок — он скоро все выяснит.
Покончив с гвоздями, дервиш получил еще несколько горстей монет. Конан обратил внимание на то, что бритунец, человек, несомненно, богатый, почему-то не дал дервишу ни монетки.
— Кстати, — заговорил с ним Конан, — отчего вы до сих пор не наградили этого удивительного дервиша? Мне кажется, если он так восхитил вас, вам следовало бы выразить свои чувства более весомо.
— Я никогда не плачу за зрелище, — ответил бритунец с достоинством. Он поднял плечи и поежился, как будто ему было холодно, хотя на площади царила жуткая жара. — Я согласен выкладывать деньги за что-нибудь вещественное. Ведь деньги — это вещь, не так ли? Их можно пощупать в пальцах, подержать на ладони, ощутить их вес. А что
такое зрелище? Пфу!.. Пустота! Сейчас есть — и вот уже развеялось. Эдак мне пришлось бы платить каждому дому, каждому дереву и каждой смазливой мордашке, какие только встречаются на пути. Нет, я не согласен!
— Но Заграт нарочно показывает вам свое умение… — начал было Конан.
Бритунец досадливо перебил его:
— Простите меня, мой друг, за то, что перебиваю вас, но выслушивать подобные глупости для меня так же невыносимо, как внимать звуку ножа, скребущему по стеклу! Это причиняет мне страдание. Вот скажите на милость, где проходит тонкая грань между тем, что подлежит оплате, и тем, что оплате не подлежит?
— Это просто, — ответил Конан, против воли втянутый в спор. — Положим, за представление вы платите потому, что это нарочитое зрелище. А за драку торговок вы не платите, хотя это, быть может, зрелище еще и более забавное, чем выступление артистов, но оно произошло случайно.
— Отлично! А вот теперь представим себе ситуацию публичного дома. Борделя, — заранее торжествуя, произнес бритунец. — Полагаете, я не знаю, какие там царят нравы?
— Полагаю, знаете, — забавляясь, ответил Конан.
— Итак, вы платите так называемой шлюхе за то, что она раздевается. Да?
— Да.
— А если вы просто вошли в бордель — вы не платите?
— Нет.
— В некоторых богатых борделях вы платите и за это, — смутился бритунец, поняв, что проигрывает спор.
Конан расхохотался.
— Нужно посещать такие бордели, где не берут плату за вход. Тогда вы будете избавлены от сложных философских раздумий о тонкой грани между тем, за что надо платить, и тем, за что платить не надо.
И вдруг до них донесся тонкий вибрирующий крик. Оба замолчали, разом повернувшись к дервишу.
Заграт сидел, скрестив ноги, и пел на каком-то непонятном языке. Ни одного слова Конан не мог разобрать — он попросту никогда прежде не слышал этого языка. Эта речь звучала таинственно и глухо и, несмотря на жаркий день, от ее звучания мороз пробегал по коже, а волоски на загривке у варвара поднимались дыбом.
Киммериец мельком глянул на чужака — проверить, как тот реагирует на новое «лакомство», приготовленное для публики дервишем. Поведение бри-тунца поразило Конана куда больше, нежели непонятный язык и царапающее слух горловое пение дервиша.
Бритунец позеленел, в его выпученных глазах появился ужас, а из угла полуоткрытого рта потянулась нитка слюны. В этот миг бритунец, доселе любезный, говорливый и явно начитанный человек, показался Конану слабоумным.
Дервиш продолжал голосить, раскачиваясь и вращая головой. Звук разносился по площади, постепенно делаясь все громче и становясь всепроникающим. Слова непонятного языка падали тяжелыми камнями.
Люди на площади заражались этим сумасшествием, одни раньше, другие позже. Кое-кто уже начал приплясывать на месте, другие подпрыгивали и вскрикивали тонкими голосами. Конан озирался вокруг недоумевающе. Что творится с этими людьми? Насколько знал киммериец, Заграт обычно не прибегал к магии.
Да это и не была никакая магия. По крайней мере, Конан бы сразу почувствовал близость колдовства: у варвара было поистине звериное чутье на подобные вещи.
Он решил поговорить с бритунцем.
— Полагаю, сейчас самое время обсудить одну важную для вас вещь…
Бритунец не ответил. Он жадно ловил бессвязные речи дервиша, шевеля губами в такт его пению.
— В общем, я хотел вам рассказать то, что вас непременно должно заинтересовать, — продолжал Конан с нажимом.
Бритунец прошептал несколько слов и свесил голову на грудь. Затем вдруг вскинулся и уставился на дервиша с изумлением и страхом.
— Эй, дружище, да что это с вами? — обратился к нему Конан и тронул его за плечо.
Он сразу ощутил, что бритунца колотит мелкая дрожь. Трясясь все сильнее, тот повернул к Конану помертвевшее лицо.
— Да вы… вы хоть понимаете… — с трудом ворочая онемевшим языком, спросил его бритунец. — Вам хоть ясно…
— Кажется, для вас настала пора освежиться глотком доброго вина, — успокоительным тоном заметил Конан. — Идемте, кое-что обсудим. Ну и успокоимся заодно.
— Нет, нет! — бритунец вырвал руку из пальцев Конана, который уже начал было подталкивать его прочь. — Я должен!.. Мы должны увидеть, убедиться…
— Да в чем?
— Что это действительно то, о чем я подумал… Ах, я не могу вам прямо так все сразу взять и сказать!
Конан с облегчением отметил, что естественные краски постепенно возвращаются на лицо бритунца. Дервиш между тем пел тише и раскачивался медленнее. Очевидно, эта часть представления заканчивалась, и наступал черед следующего фокуса.
— Если речь идет о Заграте, — сказал Конан, — то мы его не упустим. Я могу вам в точности сказать, куда он пойдет дальше, так что мы найдем его в любом случае.
— Куда? — Бритунец уставился на Конана вытаращенными глазами, в которых безумие боролось со страстным желанием все выведать и разузнать в мельчайших подробностях. — Куда он пойдет?
— Да вот в эти общественные бани, — Конан кивнул в сторону бань. — И проведет там добрую половину дня. Вон сколько денег ему набросали. Этого хватит, чтобы недурно скоротать там время.
— А, — вздохнул бритунец. — В таком случае я рад с вами познакомиться. Меня зовут Олдвин. Я путешествую в поисках впечатлений. Позвольте так же узнать ваше имя?
— Конан из Киммерии, — сказал варвар. — Я путешествую просто от нечего делать. Жду, пока освободится подходящий трон, чтобы занять его.
— Мне нравится ваше чувство юмора, — отметил Олдвин. Теперь он снова стал самим собой. — Итак, где находится ваша таверна? Я намерен последовать вашему приглашению и пропустить пару кружек вина. Надеюсь, оно будет недурного качества.
— Качество будет такое, какое будет, — буркнул Конан. Он вдруг сообразил, что Олдвин почти наверняка попробует устроить так, чтобы за выпивку платил его спутник.
Вот они, начитанные люди, философы, знатоки древних языков! Сперва поиск тонких граней, а потом — попытка выпить за чужой счет.
Ладно, у Конана кое-какой сюрприз припрятан…
Они вышли с площади. Олдвин несколько раз оглядывался, но дервиш уже перестал петь и теперь демонстрировал еще один трюк: высаживал на себя голодных скорпионов.
В толпе вскрикивали, шутливо ругались и взмахивали руками; пара скорпионов уже лишилась хвостов и вместе с ними жизни — их убили ударами ножей самые нервные из зрителей, когда те поползли не в ту сторону.