Дэн поколебался, прежде чем подошел к ней.
— Не ожидал тебя здесь увидеть.
Она улыбнулась.
— Сейчас это самое удобное место для меня. Мой штаб. Присоединишься? Выглядишь неважно. Тебе не помешает утренний кофе.
После небольшой паузы Дэн выдвинул стул.
— Почему бы и нет?
Адель вытерла липкие пальцы салфеткой.
— Выпечка здесь превосходная. За нее можно умереть. Можешь заказать яйца. — Она почувствовала, как щеки заливает румянец. Нужно немедленно исправлять ситуацию. Ни к чему напоминать, что она по-прежнему хорошо помнит его привычки. Особенно привычку есть яйца на завтрак. — Я хочу сказать… Просто ты… — Она вздохнула. — Прости. Я чувствую себя неловко.
Он слегка улыбнулся.
— Честно сказать, мне даже хорошо оттого, что ты чувствуешь неловкость. Вчера ты была такой, знаешь, собранной.
— На самом деле нет, — призналась она и посмотрела ему в глаза. — Я была потрясена, увидев тебя, поскольку и правда не знала, что ты приглашен на свадьбу.
Он пожал плечами, заказал кофе и что-нибудь с беконом и облокотился на стол.
— Да и откуда? Полагаю, этот утренний разговор поможет прояснить ситуацию. Тогда мы сможем пройти через свадьбу без каких-либо странных флюидов.
Это прозвучало очень правильно, вот только поздно. Флюиды уже витали. Адель ушла от него восемь лет назад не потому, что разлюбила. В каком-то смысле сделала это из соображений заботы о нем. Как говорит ее тетя Салли, иногда нужно отпустить птицу, а если та вернется к тебе, значит, так и должно быть. А Дэн не вернулся. И за прошедшие годы Адель удалось наладить неплохую жизнь.
Тем не менее, увидев его, она испытала целую гамму чувств.
Принесли завтрак. Адель сделала большой глоток кофе. Дэн добавил молоко в свою чашку и посмотрел в глаза девушке.
— Итак, ты организатор свадеб. А как давно этим занимаешься?
Она обхватила кружку двумя руками.
— Пять лет. По крайней мере, в одиночку. Начинала работать на компанию в Ванкувере, а однажды летом поехала в Банф с коллегой, чтобы помочь организовать одно мероприятие. И влюбилась в этот район, переехала сюда, начала собственный бизнес.
— Рискованно.
— Так и было. Я начинала с малого, зато теперь у меня свой офис. В моей же квартире. — Она улыбнулась. — Я работаю на первом этаже, а на втором у меня гостиная. — Девушка расслабилась, довольная тем, что они могут вести светскую беседу. — А как ты? Все еще в Торонто?
Он кивнул.
— Я финансовый директор компании, связанной с чистой энергетикой. Вот, взял отпуск на неделю, чтобы немного здесь отдохнуть. Потом собирался заехать на денек в офис в Нью-Калгари. Мы планируем открыть здесь западный филиал.
— Поразительно. Судя по тому, как ты это рассказываешь, тебе это нравится.
— Да.
Она попыталась улыбнуться.
— Думаю, у нас все получится, не так ли?
Дэн не ответил, просто потянулся за хлебом. А когда взял кусочек, Адель заметила, что на его пальце нет кольца.
— Все еще не женат.
— Нет. И подружки нет.
— Я сожалею.
Он пожал плечами:
— Не стоит.
Дэн сказал это так небрежно, так равнодушно. Адель почувствовала, что, несмотря на светскую беседу, между ними выросла стена. И возможно, так навсегда и останется. А ведь она сама возвела эту стену, так что сейчас едва ли могла жаловаться, так ведь?
— А как твоя семья? Они в порядке?
Вот сейчас он улыбнулся искренне.
— Да, все хорошо. Мама с папой по-прежнему живут в Барри, а мы разбросаны по всей стране. Правда, обязательно встречаемся несколько раз в год и общаемся через компьютерные программы. У Морган близнецы. Девочки.
— Значит, ты дядя.
Он усмехнулся и кивнул.
— Им сейчас по три месяца. А Тамара ждет еще одного мальчика. У них с Крисом уже есть двое мальчишек.
— Твои родители, наверное, в восторге. Я знаю, как они хотели иметь большую семью.
Адель действительно знает. «Большая семья» стала главной причиной, почему она ушла от Дэна и всего клана Бримикомб. Всякий раз, приезжая, его родители говорили о больших семьях и доме, полном внуков. Дэн не раз говорил, что быть Бримикомбом — значит быть частью большой счастливой семьи. Он хотел, чтобы у него было трое или четверо детей, чтобы все двоюродные братья и сестры росли вместе.
Осознание того, что она никогда не сможет родить детей, которых он так хотел, почти уничтожило ее. Она не хотела, чтобы он страдал. И притворялся перед семьей, что все это не имеет значения. Когда это далеко не так.