Приснился Орлову сон — будто лезет он по пятнадцатой печи. Выше и выше, и вот над головой уже вольное небо. Руку еще протянуть — и схватится он за край шурфа и вылезет совсем.
Но тут тяжелеют ноги, виснут, как гири, и тянут вниз.
Глянул Орлов — это держит его Митрошка и другие ребята из бригады. Вся слесарная мастерская!
Держат и смеются. По-хорошему так, шутя.
Вот и думает Орлов — оттолкнуться ему или нет?
Глянет вверх — хорошо! Вниз посмотрит — и там чудесно. Светлая сделалась штольня — будто вся из стекла. Ребята веселые, инструменты блестят, разложены в порядке. Но здесь замечает Орлов, что к шурфу подходят. Часовые! Еле видны вдали, но идут все ближе и ближе. Уж бежать, так сейчас!
Сердце стучит — прямо грудь разрывает, а он висит на ниточке и не может решиться! Мучился, мучился и проснулся.
Встал, как с похмелья, тряхнул головой.
— Не хворать ли ты, парень, собрался?
Поднялось беспокойство: захотелось скорее. Очертил бы голову и рискнул... Нет, не надо! Втемную не играем!
Конвейер собирали из частей. Два года лежали части на шахтном складе.
Рос соседний завод. Требовал угля все больше и больше. Для кокса — отборного угля. А на здешнем руднике такая нашлась марка, как нигде в Кузбассе. Даже Урал заинтересовался!
Взялись вплотную за рудник. Заложили гигантскую шахту, слали машины и лучших людей. Тогда и приехал Коваль.
На штольне вспомнили о конвейере.
Нужно было вначале проверить части, испробовать механизмы, все собрать, а потом уж тащить под землю. Так и начали.
Орлов налетел на работу с разбегу, расставил бригаду.
— Ты — сюда! Митрошка, вытаскивай ящики! Вымести пол! Сюда, ко мне подавай!
Шахтный амбар загудел в грохоте и звоне.
Через час Орлов уже сбросил куртку. Весь перепачканный маслом, метался вдоль вытащенных частей. Бил молотком, подвертывал, составлял. Наладив немного, толкал подручного.
— Доделывай!
А сам хватал другое. Искоса поглядел — в дверях инженер, Коваль и Мухин. Тогда крикнул громко:
— Даешь конвейер!
Инженер присмотрелся к работе, нагнулся, потрогал.
— Неплохо, неплохо!
Потом отошел. Глаза его отвлеклись и строгая мысль подтянула лицо. Инженер рассчитал, словно взглянул себе внутрь, и решил:
— Совсем хорошо!
Коваль и инженер ушли. А работа закрутилась еще стремительнее. Кончить тут да скорее в лаву. Под землю, в лаву!
Заданный темп увлекал. Неуклюжий кулак Никифор теперь не ходил, а бегал трусцой, колыхая отвислым животом. Митрошка во всем подражал Орлову. Куртку долой! Перемазался пуще Орлова. Скакал по трубам и ящикам.
— Даешь!
Подносили, складывали, пригоняли. Громоздкие тяжести получили подвижность, стали послушны. Где-нибудь упиралась, выползала мудреная сложность. Сашка бил себя по лбу, прикрывал вдохновенно глаза.
— Пугаешь? А ну-ка, сюда!
И как не было затруднения.
— Ну, и чортова голова! — под конец восхитился и сам Мухин. — Вот золотые руки!
Звенья огромного механизма сплетались в красивую, хитроумную цепь.
Смена окончилась. Взмокший Сашка отбросил ключ, шатнулся от усталости и удовлетворенно сказал:
— Даешь конвейер!
Лава все ближе и ближе подходила к пятнадцатой печи. Орлов следил за ней напряженно. Сам под землю попасть не мог. Как он пойдет без дела? Может вспугнуть завоеванное доверие и разрушить весь план!
Поэтому он выспрашивал у других. Но ловко, мимоходом, отводя глаза. По этим рассказам знал все.
Конвейер готовили спешно. Но и лава не стояла на месте. Она двигалась так: с пологим наклоном из глубин поднимался угольный пласт. Снизу вверх был просечен ходком — узким туннелем печи. Звалась эта печь номер четырнадцать.
Бригада добытчиков растянулась цепью вдоль стенки хода. Издырявила ее сверлами, зарядила каналы и в грохоте динамита рухнула полоса угля. Его убрали, спустили вниз. Коридор прирос в ширину, раздвинулся влево.
Новый нажим опять отпихнул стенку. Еще и еще. Туннель превратился в широкую щель. Низкое подземелье росло в горе. Груз потолка подкрепляли стойками. Излишнюю и опасную пустоту обваливали. И снова врубались в уголь.
Гнали забой все влево и влево, ко второму ходку, к роковой для Орлова пятнадцатой печи. Тут решится его судьба. А лава пойдет все дальше, к шестнадцатой печи, очищая от угля полянки, нарезанные в пласту.
Наконец, и конвейер попал под землю.
Желанный момент наступил, Сашка — монтер и слесарь — получил возможность ходить по штольням. Но и это не все!