Следующие полчаса кипела работа в шифрбюро. Одному из стукаловских людей еще раньше было поручено наблюдать за Свердловым на Барбадосе. Он отправился на самолете, вылетевшем утром, и после пересадки на Тринидаде он прибудет на Барбадос за два часа до Свердлова. Но одному человеку не управиться с возникшей ситуацией. Он не получал приказа убить Свердлова, он должен был только следить за ним и обращать внимание на его перемещения. Как и весь персонал посольства, наблюдатель был захвачен совершенно врасплох. Поездка Свердлова на Барбадос рассматривалась как служебная командировка, часть разведывательной операции, о которой генерал был полностью проинформирован. Ее планировали вполне открыто через посольские каналы. Никому ни на миг не пришло в голову, что это предварительный этап подготовки Свердлова к уходу. И что за ним стоит английская секретная разведывательная служба (СИС). В полученном генералом сообщении говорилось прямо, что Свердлов связан с Британским посольством и что там принимаются меры по его приему. Тон сообщения требовал срочных мер, но дело в том, что перебежчик уже покинул Америку и направлялся в бывшую английскую колонию. Голицын сходил с ума: Свердлов ускользнул, воспользовавшись одним из самых смелых принципов разведки, гласившим, что, если ты хочешь оторваться от преследования, делай это при полном дневном свете и в присутствии как можно большего количества людей. Свердлов выехал из Штатов, где сравнительно несложно организовать захват и затем разделаться с ним. Он бежал на вест-индский остров, где трудно, если вообще возможно, его похитить, не ввязываясь в международный скандал. Остров достаточно удален, связь с посланным Стукаловым работником затруднена, и передать ему указания об изменении плана сложно. Голицын сначала послал шифровку в Москву, в которой подробно доложил Панюшкину о содержании сообщения, полученного от Синего, и просил дальнейших инструкций. Голицын видел два или три варианта действий, но не решался ничего предпринимать без санкции начальников Свердлова. Он никогда не действовал без согласования. Он ждет указаний, и его не упрекнешь в медлительности.
Можно взять чартерный рейс на Барбадос и с ним послать команду. Единственному стукаловскому сотруднику на острове следует послать директиву: попытаться захватить Свердлова с помощью скудных местных резервов и удерживать до прибытия специального самолета, на котором его вывезут с острова. Потом поэтапно его доставят в Европу. Достаточно довезти его до одной из восточноевропейских стран — и можно считать, что он в Советском Союзе. От злости и страха у старика тряслись руки. Он придумал план компрометации и ареста Свердлова, он отослал его секретаря Калинина в Москву, предварительно заставив посольского врача накачать его наркотиками, а там его обработали эксперты на Лубянке и получили то, что требовалось.
Он, Голицын, начал расследование деятельности Свердлова, копаясь в его прошлом и настоящем, как собака, роющая землю в поисках спрятанной кости. Он заронил подозрения и взял на себя трудную задачу представить виновного перед лицом справедливого наказания. А что получилось? Он допустил, чтобы Свердлов бежал к западным врагам Советского Союза. В его силах наказать провинившуюся Анну Скрябину, но страшно подумать, что с ним самим сделает Панюшкин.
Он связался со Стукаловым в Нью-Йорке и переложил на него часть вины, потом переговорил с советским представителем в ООН, после чего потащился докладывать послу о том, какие их ждут осложнения. Посол высказал мысль, которая давно уже должна была прийти в голову Голицына. Если Свердлов собрался бежать, возможно, он прихватил будущим хозяевам подарок? Не пропало ли что-нибудь из секретных папок?.. Перед ними еще не предстал заикающийся и вспотевший чиновник, а Голицын уже знал ответ. Они пошли вместе в «секретку», и посол открыл сейф; генерал стоял рядом. Начальник отдела сказал, что утром Свердлов брал отсюда папки, и подал послу ту, которую держал в руках Свердлов. Сразу же обнаружилось, что вместо документов, которые раньше были подшиты в папке, там лежат совершенно другие бумаги: длинная справка от кадровика и график отпусков старших офицеров КГБ из Вашингтона и Нью-Йорка.
Отсутствовали последние донесения Синего. Это значило, что перехода нужно ждать на Барбадосе. Как сказал посол, Свердлов захватил своим хозяевам подарок. В результате КГБ неизбежно потеряет самого важного, после Филби, агента. Голицын был готов зареветь как раненый зверь, однако в комнате, где стояла эта группа людей, воцарилась тишина, говорившая выразительнее слов. Ее нарушил Голицын.
За всю свою жизнь он принял всего лишь два важных решения, не спрашивая мнения высшего начальства. Тогда, когда прятал книжки своего школьного учителя и когда поднял красный флаг и призвал свой полк идти на Петербург.
Это решение было третьим по счету и, вероятно, последним.
— Я не могу ждать указаний Панюшкина, — сказал он. — Свердлов выкрал содержимое папки Синего. Его нужно остановить.
Никто не ответил. Посол посторонился, и Голицын пошел назад к себе в кабинет.
Несколько позже из Сан-Франциско вылетел чартерный самолет с четырьмя пассажирами на борту. Он прибыл в аэропорт «Сиуэйз» на острове Барбадос в пять часов утра. Все четверо пассажиров имели канадские паспорта. Они сообщили заспанному таможеннику, что совершают путешествие по островам Карибского моря. Судя по виду, это были очень состоятельные люди, один из них казался подвыпившим. Они уехали после долгих препирательств, споров и жалоб, наняв автомобиль и назвав адрес самого шикарного на острове отеля, который построил на его атлантическом берегу Сэм Лорд, рабовладелец и контрабандист, сыгравший в истории Барбадоса заметную роль. Вот что слышал таможенник. Только потом, когда началось расследование, стало известно, что никто в «замке» Сэма Лорда не видел и не слышал о ком-нибудь из прибывших.
В аэропорту «Сиуэйз» они приземлились, когда уже стемнело. Ночь была черна как китайская тушь; не было и в помине ярко светившей луны, которая запомнилась Джуди, но звезд над головой — видимо-невидимо. Дул приятный пассат, прохладный и постоянный, шевеля верхушки деревьев. Сойдя с бетона аэродрома, они увидели большие лужи воды на земле. Наступил сезон дождей, она совсем об этом позабыла. Свердлов взял ее под руку и шел быстро и широко, заставляя ее прибавить шагу. Воздушное путешествие показалось им очень долгим, а короткая буря над Карибским морем доставила массу неудобств при снижении, когда самолет стало бросать из стороны в сторону.
Худшего испытания она еще не переживала, даже по сравнению с короткой тряской в полицейском автомобиле по дороге в морг для опознания тела мужа после автомобильной катастрофы. Все люди вокруг казались подозрительными. Джуди разглядывала тех немногих бизнесменов, которые заметно отличались от сидевших компактными группами отдыхающих, и силилась угадать, кто же из этих господ путешествует на деньги КГБ. Она прислонилась к Свердлову и зашептала.
— Не бойся, — успокоил он ее. — Если на самолете и есть кто-нибудь, то он или они ничего не предпримут. Держись спокойно. Читай «Лук» и держи меня за руку.
Он пребывал в своем обычном ироническом настроении, когда они встретились, и в машине по дороге к аэропорту Кеннеди не переставая подшучивал над ней. Впервые он взял официальный посольский автомобиль с шофером. В самолете Свердлов переменился. Они заняли свои места, и на мгновение он прикоснулся к ее руке. Он не ехидничал, не заигрывал лукаво, понимая, что она не в состоянии дать ему отпор. Он был нежен, а в его серых глазах светилось выражение, которого она больше всего боялась, гораздо больше тех озорных приставаний, которыми он досаждал ей в первую поездку на Барбадос.