В общем, залез я с горем пополам и нашёл свои вещички, а вместе с ними ещё и странный склеп, который судя по своему виду, вообще не имел ничего общего с этим миром. И прежде чем начать расхищать гробницы в количестве четырёх штук стоящие в виде креста, я позаботился о свете, запалив тряпьё вместе с древесным мусором, походу дела ещё выяснив, что выхода там такого и не было.
Вскрыв первый приглянувшийся мне каменный саркофаг с прозрачными вставками, я было чуть умом не тронулся когда вместо ожидаемого трупа из какой-то жижи всплыл вполне себе живой сформировавшийся зародыш, смахивающего на пришельца, что мы с Лихель нашли в центре управления кораблём.
— Какого хера! — с испугу выпалил я, и вцепился мёртвой хваткой за шею, едва у этой твари вспыхнул зелёным цветом маленький рог, что торчал посреди башки, и не отпускал, пока всё не стало как прежде.
Хоть я и очканул, но зная на что способны их творения, не колеблясь, удавил его, дабы почувствовать себя снова в безопасности, вот только вместо этого, я ощутил тепло, а с ним на меня снова накатил страх.
Все мои опасения и переживания привели к тому, что эта тёмная въевшаяся бурда, которую я пытался с себя стряхнуть, начала оказывать, положительный эффект.
Рука, что раньше была истерзана когтями, заметно очистилась, затянув некоторые мелкие порезы, и сам того не осознавая, я на кой-то полез в этот гроб, позаботившись лишь, что бы выкинуть полутораметровый дохлый зародыш, который как мне показалось до сих пор ещё бился в конвульсиях. И всё это произошло в считанные секунды, моё нутро едва ли не кричало о том, что я всё делаю правильно, в то время как соображалка нехотя, но довольно податливо утопала в пучине умиротворённости и блаженства.
— Эдриан… — расплывчато звали меня одновременно несколько голосов, тревожа мой покой.
А я всё витаю как конченый наркоман где-то между жизнью и смертью, лениво содрогаясь и противясь этому зову, надеясь, что от меня в скором времени отстанут.
— Приди же в себя, моё существование под угрозой, — прорвался отчётливый и до боли знакомый голос.
— Да кто ты, и что тебе надо? — вывев меня из себя, задал я вопрос, что бы этот беспокойный кошмар побыстрее закончился.
— Лихель…
Твою ж мать… — испуганно вспомнив обо всём, я вернулся в своё тело и выпучил глаза.
Глаза то я открыл, только толку с этого, когда всё моё тело до сих пор находилось в этой сдерживающей живой трясине. Но это ещё полбеды, мой рот и нос были полностью нашпигованы какой-то волосяной дрянью и стоило только воспротивится и попытаться освободится, понял, что это чревато распрощаться не только со своими внутренностями, но и с мозгом.
— Лихель, что происходит? — поборов в себе страх спросил я.
— Нет времени всё объяснять…
Прежде чем изложить свой план, она меня предупредила, что как только я покину этот инкубатор, то больше я её не услышу, так как единственным её пристанищем и тюрьмой одновременно стал тот недобитый зародыш, который как оказалось, я не добил. И для того что бы вызволить её, я теперь должен в кротчайший срок найти ей разумного на замену, пока она не стала одним целым с этим отродьем, и изготовить с помощью 'нулей' новое живое ядро, которое она хотела использовать в качестве оператора корабля. После чего вживить в этот зародыш, прервав с инкубатором всевозможную связь.
— Я не справлюсь без тебя, Лихель… — прокричал я, как только её голос стал затихать и растворяться среди других отголосков. В ответ, услышав лишь своё имя, после чего в моём мозгу вдруг активировался экибирон, обрушив на меня поток нескончаемых данных, от которых я просто не знал куда деться, где единственным спасением было проломить себе голову и избавится от этого накатившегося давления.
Делать этого мне не пришлось, так как следом у меня скрутило кишки, я стал задыхаться, давиться и в конечном итоге, мой организм сделал за меня дело, и я смог освободится от кома в горле, заблевав весь этот грёбанный инкубатор. А дальше, уже сам, вцепившись обеими руками в борта, отрыгивая и вздрагивая от боли после каждой рвущейся живой нити, оттолкнулся ногами и перемахнул за её пределы, едва не повиснув на остатках.
— Интересно, а что испытывает ребенок, когда вылезает из своей утробы… — по-прежнему содрогаясь от отрыжки, подумал я, хлопая глазами и пытаясь зацепиться за малейшее пятнышко света. — Да сверни ты эти грёбанные отчёты! — проорал я в слух, желая лишь побыстрее свалить из этого злощастного места.
Как ни странно это подействовало, вот только на мозг по-прежнему давило. Но это мне не помешало выяснить своё состояние, в котором кроме свернувших кровоточащих и рваных ран, показатели были в пределе нормы, хоть и процесс сбора данных ещё был не завершён. И это понятно, так как стоило только подумать о них, то мне выдало их сразу хренову тучу, в которых предыдущим была активация светофильтров, замершая на отметке в 2.35 %.
— Дата… — вспомнив про Лихель, что дала мне на всё про всё 32 часа, выкрикнул я, с нетерпением ожидая появления этой строчки, в место которой я получил одни лишь нули с предложением ввести новые числа. — 32 часа в обратном отсчёте…
То что это Лихель постаралась, я уже понял, она как я помню, всегда предвзято относилась к счёту времени, а сейчас в данной ситуации мне это знать было ни к чему, я и так был уверен, что меня уже обыскались.
Пока от моих супер мозгов не было ни какого толку, пришлось заняться своим любимым делом, как заново учиться ходить. И дело вовсе не в том, что я утратил эту способность, просто экибирон на пару с ядром Лихель в автоматическом режиме начали прогонять системы лишь под одного меня, попутно обрабатывая мои запрошенные команды. А когда наконец это свершилось, я получил громадный отчет, где чуть ли не в каждой строке горел красным статус восстановления после критических повреждений.
Только я было вспомнил с матюками Лихель, как мозг пришёл в норму, выдав ещё кучу отчётов, а с ними появилась и она сама в виде сообщения.
— Могла бы и извиниться… — Дослушав её результат работы, прошипел я, открывая карту с отмеченными ею областями старого рудника, в которые мне ближайшее время нужно будет заглянуть.
Всего было четыре таких места, и все можно сказать были рядом, если не брать во внимание, что последнее уходило под землю аж на семнадцать метров, с которого якобы я и должен был начать свой путь, если конечно за время восстановительного процесса меня не добьют остатки сарконов.
Прежде чем за что либо браться, я уделил пару часов для себя, что бы отладить работу всех необходимых систем, большая часть времени, которого ушла на изучение возможностей ядра Лихель, коих было предостаточно, что бы из-за не верного выбора отправить себя на тот свет. Поэтому, я лишь выбрал уже ранее обкатанные функции, остальное скрыл, боясь, что могу случайно их активировать.
Теперь вопрос по вещам, из которых было всё на месте, не учитывая разодранной брони, что свисала на мне липкими полуразъедеными лоскутами, и крепление наруча, что стало хлипким, но по-прежнему рабочим. А когда дело дошло до рюкзака, то не досчитался последнего бесценного инъектора, не говоря уже про его содержимое…
— Что ж, мне остаётся только надеяться, что твоя жертва не напрасна и поможет достичь нашей цели… — подытожил я, готовясь, отправится в путь.
Первой преградой на пути к спасению Лихель, стала глубокая расщелина, из которой смердело ещё хлеще, чем в первом логове, где мне посчастливилось побывать. На что я, не парясь лишь активировал фильтр и стал наблюдать.
Внизу, под стрекот и шорох камней, я отчётливо следил за передвижением трёх низших сарконов, беспокойно шныряющих возле небольшого прохода, не смея туда пройти. И прежде чем раскрыть себя и обрушить на них весь свой гнев за проделки Лихель, я решил выждал с десяток минут, опосаясь, что вскоре появится их главная утварь. Но, ни через десять, ни через двадцать, так больше никто не объявился. Да и они, судя по своему поведению и нулевой реакцией на мои брошенные камушки рядом с ними, не вызвали во мне ни каких опасений, так как, скорее всего это был ещё молодняк, что случайно уцелел или же дозрел после всех событий.