Выбрать главу

Беды начались почти сразу же. Реннер запарковал машину перед зданием и ждал, пока доктор Фландерс и Мистер Андерс-старший выйдут из нее. Вдруг Шофер одного из полицейских автомобилей, проезжавших мимо «универсала», проявил подозрительность и направил свет своего мощного фонаря'прямо на Курта и Тамару.

Он тут же включил сирену и возбужденно отрапортовал по своему двухканальному телефону:

— Докладываю о Реннере и его подружке, мисс Дараний. Они в машине «универсал» перед зданием «Иган-блок». Сорок вторая машина просит помощи.

Реакция была немедленной и шумной. Заместители шерифа, а также репортеры и фотографы высыпали из полицейского участка и стремительно бросились к «универсалу». Как из-под земли появились переносные светильники. Шофер передвижной телестанции поставил свой фургон и нужную позицию, и операторы взгромоздились на крышу. Они сразу же начали съемку местности, в то время как дикторы и звукооператоры записывали на пленку все происходящее.

Заместитель шерифа, первым заметивший их, кончив передавать вызов, поставил свою машину под таким углом, чтобы «универсал» не мог двинуться с места. А Реннер сидел в машине, ухватив рулевое колесо пальцами здоровой руки и размышляя над тем, что должен чувствовать человек, которого вот-вот пристрелят. Все, через что он прошел, делалось ради этого момента. Это было дно той могилы, которую он выкопал себе сам.

Шериф Причард пробрался сквозь толпу и наставил свой револьвер прямо на Реннера. «По крайней мере, я хорошо над ним поработал», — подумал Реннер. Один глаз Причарда был расцвечен всеми цветами радуги и распух до такой степени, что почти совсем закрылся. На челюсти виднелась глубокая царапина, а широкая полоса пластыря придерживала металлическую пластину, торчащую из его разбитого носа.

— Теперь все в порядке! Вылезай из машины, Курт. И руки вверх, — скомандовал Причард. — Ты получил свое. У тебя было время. Теперь игра кончилась. Ты отвезешь меня туда, где спрятал машину Келси с деньгами, которые он украл у своего отца. Затем ты и твоя маленькая подружка отправитесь в разные камеры. И ты удивишься, сколько тюремных ступенек тебе придется пересчитать, прежде чем тебя будут судить. Выходи из машины. Считаю до трех. Если не выйдешь, буду стрелять.

Мистер Андерс протиснулся через толпу и встал между разъяренным шерифом и Реннером. Курт по достоинству оценил поведение банкира. Что бы там ни говорили, но он был человеком. Андерс-старший выглядел солидно, и голос его звучал твердо. Он вел себя так, будто шериф Причард держал в руках игрушечный пистолет.

— Убери пушку, Билл, — холодно произнес он. — Положи ее в кобуру. Здесь не будет никакой стрельбы. Но если и будет, то ты должен сначала пристрелить меня, прежде чем доберешься до Реннера.

Причард нехотя засунул пистолет в кобуру. Вновь прибывшие репортеры недоумевали: кто этот старик?

Стоящий рядом заместитель шерифа объяснил им:

— Это Том Андерс, банкир, первый человек округа Муриэтта.

В глубокой тишине, установившейся после этих слов, Андерс продолжал:

— Допущена большая несправедливость. К сожалению, многого уже не исправишь. Я хочу сделать, что смогу, и прежде всего предотвратить расправу над невинными людьми. И не позволю запугать двух юнцов, потому что их спровоцировали на поступок, в котором обвинили Реннера и мисс Дараний. — Он сделал знак рукой Реннеру. — Вы и мисс Дараний можете выйти из машины. Затем вы, доктор Фландере и я сделаем то, ради чего прибыли сюда: поговорим с молодым мистером и мисс Табор.

Когда Реннер вышел из машины и помог Тамаре выбраться из нее, то с удивлением увидел в толпе Джину. Он полагал, что она все еще под разными благовидными предлогами обшаривает, в поисках денег его поместье.

Мистер Андерс ткнул пальцем в сторону заместителя шерифа Тома Хили:

— Дай-ка нам дорогу, Том. Мы четверо и, я повторяю, все четверо поднимемся наверх.

Хили отошел в сторону:

— Да, сэр. Как скажете, мистер Андерс.

Доктор присоединился к ним на тротуаре. В свете мощных прожекторов кинохроники и телевидения старый банкир двинулся наверх по шаткой наружной лестнице и остановился на четвертой ступеньке, когда дверь верхней прихожей отворилась и молодой Джонни Табор вышел на площадку. На нем были только брюки. Напряженное выражение лица и тяжелое охотничье ружье, которое он сжимал в руках, делали его старше лет на десять.

Он направил ружье на Андерса и заговорил:

— Довольно, мистер! Я убью всякого, кто двинется дальше.

— Полегче, сынок, — спокойно произнес банкир. — Никто не собирается навредить ни тебе, ни твоей жене. Я хочу тебе помочь. Хочу сделать все, что могу. Именно поэтому я здесь.