Да и с онтологией получилось неловко, юноша умудрился вообще забыть о грядущем экзамене, и ели бы Мирним не дала ему списать (конечно, это казалось возможным лишь по случайности, и то не весь экзамен), не миновать бы ему переэкзаменовки, допустимой лишь потому, что зимняя аттестация считалась промежуточной. Перенервничав на антологии, Илья взялся за подготовку серьёзно и на демонографии показал себя с лучшей стороны.
Экзамены заканчивались как раз перед католическим Рождеством, и сразу после оглашения результатов мастер, подойдя к Илье, предложил ему прогулку в Уинхалл — разумеется, только под строгим присмотром. Юноша, не рассчитывавший даже на это, согласился с жаром — у него появлялась возможность купить подарки друзьям, а себе присмотреть наконец пуховые перчатки. Тема начал нервничать, встречал хозяина с жаром и явно рвался полетать, так что приходилось думать о тёплой экипировке. Тем более что «выгуливать» виверна, как оказалось, можно было в полной безопасности, в общей группе — ведь охране тоже надо было что-то придумывать со своими вивернами, уж хоть раз: в неделю, но выводить их всех скопом полетать.
В город отправились во впечатляющем составе — с Мирним, Машей, Санджифом, его охраной, мастером и даже куратором. Увидев такое солидное сопровождение, Илья почувствовал себя неловко. Он был уверен, что теперь в школе на него пальцем будут показывать, будто он без взвода сильных чародеев и за ворота нос не высовывает, только поделать с этим ничего не мог. После происшествия в тот раз, в погоне за сбежавшим Темой, с него теперь не сводили глаз. Как-то для всех стало очевидным, что бандиты, которые так и остались неизвестными, нацеливались именно в ученика, так что меры безопасности усилили, хотя вслух об этом не было сказано ни слова. Все делали вид, будто ничего такого не произошло, но в то же время все всё понимали.
— Да ладно тебе! — Санджиф постарался успокоить друга. — Что в этом такого? С охраной ходят многие дети высокопоставленных родителей. И над ними никто не смеётся.
— Они привыкают…
— В том-то и дело! Тебе просто непривычно. Но эта проблема легкорешаема. Просто привыкни — и всё. Держись так, будто тебе на всех вокруг наплевать — и никто не станет над тобой смеяться. Короче — не давай повод.
— А над тобой потешались? — сощурив глаза, догадался Илья.
— Потешались, было дело. В младшей школе. Отец сразу, как только стало известно, что магическое развитие у меня идёт с некоторыми задержками, решил отдать меня в Уинхалл, поэтому в младшую школу определил сюда же, а не в одну из закрытых, в которых учатся дети знати. И, поскольку ездить сюда было далеко, отправлял со мной охрану. Первое время на меня показывали пальцами. Потом завидовали.
— Тебя что же — каждый день возили из Даро в Уинхалл? Так далеко?
— Нет, на то время, пока я учился в школе, отец снял небольшую виллу поблизости, и мы там жили все вместе, а на лето возвращались в Даро.
— И при этом с тобой была охрана?
— Да, обязательно. Один охранник даже в школе присутствовал, во время уроков. Это здесь он не нужен, потому что школа закрытая и у неё имеется собственная охрана. Ну успокойся. Можешь в разговорах упирать на то, что это меня столь усердно охраняют.
На этот раз на подъездную дорогу подали автомобиль крупнее, чем обычно, — что-то вроде микроавтобуса — иначе в него не поместились бы все. Илья уселся у окна, но Аглае настойчиво пересадил его к проходу и занял облюбованное юношей место. Тот не возражал, хотя всевозможные меры безопасности, которыми его теперь обставляли, вызывали некоторое раздражение.
Зато в городе всё пошло намного веселее. Сопровождающие терпеливо таскались за школьниками по заинтересовавшим их магазинам, а в отделе «Всё для гоночного спорта» один из телохранителей Санджифа охотно взялся советовать, что именно из предлагаемого товара лучше выбрать. Он уверенно ориентировался в ассортименте, и его авторитету трудно было не поверить. Илья с недоумением повертел выбранную им пару перчаток — они показались ему совсем тонкими и лёгкими, словно невесомыми. На руке они почти не ощущались. Трудно было поверить, что такая паутинка способна сохранить руку в двадцати- и тридцатиградусный мороз.