— Да послушай же, что ты говоришь! — возопила Бриджет. — Ты разговариваешь со мной, как с ребенком! Словно подсовываешь мне тряпичную куклу вместо дорогой с фарфоровой головкой! Ричард, я не дитя. Я знаю разницу между вложением денег и тратой их. Твоя бабушка хотела, чтобы я с помощью этих денег сделала лучше не только свою жизнь, но и жизнь других ирландцев. Не в будущем, а сейчас!
Бриджет, говоря, пересекла комнату и опустилась на колени перед Ричардом. Он, с нахмуренными бровями, был сейчас так красив. Бриджет не думала, кто сейчас больше заботит его — она или он сам. И, глядя на него, Бриджет поняла, как сильно они оба изменились. Прошло мгновение, прежде чем она осознала, что Ричард играет прядью ее волос.
— Мне нравится твоя новая стрижка, — прошептал он. — Я говорил тебе?
Бриджет кивнула, но потом напомнила:
— Мы говорим не о моих волосах.
— Знаю. Мы говорим о богатстве и о том, что любовь к тебе сделала меня богатым.
— Перестань! — Она перехватила его руку, почти отталкивая ее, хотя ей хотелось поднести его ладонь к губам и поцеловать. — Перестань, — вновь прошептала она.
Ричард вскочил так резко, что она, отшатнувшись, села на пятки.
— Я не знаю, что делать, Бриджет. Ты говоришь, что тебе нужна моя помощь, но ты не хочешь следовать моим советам. Ты говоришь, что тебе нужна моя любовь, но ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе. Чего ты хочешь?
Она вмиг вскочила на ноги, протянула к нему руки. Касаясь его, она попыталась одной только силой своей воли заставить его не просто слушать, но понять ее.
— Мне все это нужно. Ты нужен мне даже больше, чем можешь представить. Я люблю тебя сильнее, чем кто-либо другой мог бы тебя любить. Одна только мысль, что тебя может не быть ночью рядом со мной, заставляет меня плакать. Но, Ричард, я не потерплю, чтобы ты использовал меня. А мне кажется, что ты именно так и поступаешь. Ты говоришь всем этим людям, что делать с моими деньгами, в то время как я хочу — да и твоя бабушка хотела — использовать их совсем по-другому, что бы ты ни думал. Я не стану пускать их на ветер. Я не стану ограничивать себя и жить по-нищенски, пока буду отстраивать Килмартин так, чтобы этим городком можно было гордиться. Я только хочу иметь возможность сделать то, чего хотела твоя бабушка, и я хочу сделать это сейчас. Твоя мать в конце концов это поняла. Почему же ты так мне в этом мешаешь?
— Потому, что с наследством не принято так поступать. Оно предназначено для того, чтобы увеличивать его, чтобы потом можно было его передать.
— Нашим детям? — требовательно спросила она, зная, что сейчас она ставит ему ловушку, но ничего не могла с собой поделать.
— Да, — сразу же ответил он.
— А если мы не поженимся? — с вызовом сказала Бриджет. Сердце ее похолодело, пока она ждала ответа. Она припомнила, как Майкл обвинял Ричарда в ревности.
— Но ведь мы поженимся, — осторожно ответил он.
— А если нет? — настаивала она. Ее сливочно-белая кожа побледнела как снег. — Был бы ты столь же заботлив, если бы мои наследники были не твоей крови?
Лицо Ричарда вспыхнуло, он сжал кулаки. Бриджет ощутила его гнев — или боль? В следующий момент он бросился к ней. Стиснул ее в объятиях, прижав к себе, зарылся лицом в ее роскошные волосы. Он, не переставая, шептал ей:
— Это будут наши дети, Бриджет, и ничьи больше. Не думай так, не говори об этом! Я люблю тебя и не желаю слышать таких разговоров!
Прежде чем Бриджет сказала хоть слово, он взял ее голову в ладони и покрыл горячими, жадными поцелуями глаза, щеки, губы. Казалось, он своей любовью пытается изгнать из нее это безумие. Ричард и Бриджет — такие, какими они были несколько месяцев назад, — исчезли без следа. Она уже не была наивной девушкой, только что приехавшей из Ирландии, а он больше не был единственным и любимым ребенком. Обоим приходилось иметь дело с теми, кем они стали.
Бриджет уперлась руками ему в грудь. Возбуждение, переполнявшее ее сердце, приводило ее в смятение. В исступлении страсти она сейчас хотела его так же горячо, как ждала ответов на свои вопросы. Сможет ли она их получить, не принося в жертву свою любовь? Она приняла решение — наугад.
— Нет, — яростно бормотала она, заставляя себя избегать его страсти. — Нет, Ричард. Ответь же мне, черт возьми! Отвечай!
С огромным усилием она оттолкнула его. Они были в каких-то дюймах друг от друга, их дыхание наполняло старинную комнату, разрывая тишину. Они стояли лицом к лицу. Тихо, осторожно Бриджет задала вопрос, и ее голос вошел, словно нож, в глубочайший, потаенный уголок его сердца.
— Ричард, ты любишь меня из-за наследства твоей бабушки или вопреки ему?