— Рад познакомиться. Приятно видеть вас у нас в гостях. Располагайтесь и будьте как дома.
Аллели задумчиво рассматривал эльфа.
— Я всегда считал, что светлые эльфы прекрасны, но должен признать, что непростительно заблуждался.
Тэйнор смущённо опустил глаза. А потом быстро направился к выходу, бросив на ходу:
— Вы тут поговорите без меня, а я просмотрю меню ужина и отдам распоряжения.
Эльф быстро ретировался из библиотеки.
— Ба, надо же! Аллели, тебе удалось смутить это маленькое торнадо, — заметил Астарот.
Гиан непонимающе воззрился на супруга.
— Обычно мой ненаглядный эльф скор на расправу и остёр на язык, но, похоже, не сегодня, — пояснил Сайрус слова отца.
— Но он и вправду очень красивый, — удивился гиан. — Неужели он этого не осознает?
— Он в курсе. Но Тэй не любит, когда ему говорят об этом, — ответил Сайрус. — Маленький пунктик насчёт внешности.
— Пф, чего ещё ожидать от эльфа с человеческой душой, — произнёс Астарот.
— Отец!
— Всё, молчу. Знаю, Тэйнор тебе дороже любых сокровищ. И если уж говорить начистоту, то прекрасно понимаю почему. Он необычен, непредсказуем и бесконечно предан тебе.
— Так, что это мы всё о моей семье ведём беседу? Что за дело привело сюда вас? — прямо спросил Сай.
— Что же, изволь. Думаю, ты знаешь о проблеме Аллели?
— То есть? Поясни.
— Я о том, что раны на теле моего таяне зажили, но яд полностью не покинул его организм и зарубцевался, уродуя кожу.
— Знаю. Но ты же в курсе, что зелье золотого цветка не действует без свежей, тёплой крови высшего демона. Это что дохлому припарка.
— Для этого я здесь.
— Как?! — воскликнул Аллели. — Ты хочешь дать свою кровь, чтобы вылечить меня?
— Именно.
— Но почему я только сейчас об этом узнаю?
— Сюрприз. Только не думай, что это будет прекрасно. Нет, это адски болезненная процедура, Аллели. Увы, это не тот сюрприз, которому стоит радоваться. Ты ещё не раз проклянёшь меня и мою кровь за эти сутки.
— Отец говорит правду, — тихо произнёс маг. — Будет чертовски больно.
— Я понял. Но это не больнее, чем когда сердцевидный наконечник виверна по-живому режет тело, попутно впрыскивая яд, отравляя организм и заставляя кровь вскипать в венах. Так что я готов пойти на это. Хочу иметь ровную кожу, чтобы не стыдно было раздеваться перед… — Аллели запнулся и отчаянно покраснел.
— Ясно, — сказал Сайрус. — Зелье будет вариться всю ночь. Его нужно постоянно помешивать. А на рассвете, едва первые лучи коснутся неба, мы приступим к процедуре лечения.
— Аллели, ты ещё можешь передумать, — тихо прошептал демон, глядя гиану в глаза. — Я уже говорил, что мне нет дела до твоих шрамов. Они не пугают и не отталкивают меня. Неужели я не доказал это? Я не настаиваю на удалении рубцов. Мне просто хотелось дать тебе выбор: либо вылечить тело и, возможно, душу, либо оставить всё как есть. Я приму тебя любым.
— Я ценю ваши слова, правда. Но таково моё желание и решение. Приведя меня в этот дом, думаю, вы, супруг мой, предвидели, что я захочу и выберу возможность исправить уродства тела, если представится такой способ.
На этом и порешили. Бабас проводил супругов в гостевую комнату, пожелав приятного вечера, и, предупредив об ужине, который подадут в семь вечера, удалился.
Всю ночь Сайрус, не смыкая глаз, провёл в лаборатории, готовя зелье. Тэй отказался ложиться спать без своего мага и коротал время в библиотеке, изучая книги по садоводству.
Не спали в отдельно отведенной спальне Астарот и Аллели. Демон прижимал к себе тело таяне, перебирая длинные пряди волос. Каждый думал о своём. Минуты медленно и плавно перетекали в часы.
Аллели ошеломлённо думал о том, что не дичится более демона. Наоборот, он хотел быть рядом с этим переменчивым, как стихия, супругом. Более того, он признался себе, что всем своим существом желал его любви. Чтобы демон смотрел на него так же, как Сайрус смотрит на своего эльфа.
— Что не так, Аллели? Я слышу, как гулко бьётся сердце у тебя в груди. Ритм сбит.
Гиан задрожал, но не от страха, когда рука супруга легла на грудь. Астарот посмотрел на запрокинутое и прекрасное в свете луны лицо своего таяне и со стоном прильнул к приоткрытым губам. Тело Аллели тут же отозвалось на поцелуй. Он изогнулся, требуя продолжения. Руки демона, желавшего близости не меньше Аллели, пустились путешествовать по телу. Гиан скользнул ладонями по груди Астарота, задевая соски. Демон прижал бёдра Аллели к своему паху, давая почувствовать и своё желание, и нетерпение.
— Хочу, — с мольбой в голосе произнёс гиан.
Но их идиллия была нарушена. В комнату постучали, и звонкий голос Тэйнора произнёс: «Пора вставать, зелье почти готово».
— Прости, Аллели. Увы, пиршество для души и тела ненадолго откладывается. Ну же, не огорчайся.
Гиан на минуту зарылся в подушку лицом и застонал, но тут же вскочил и стал одеваться.
Когда они вошли в библиотеку, Сай обернулся к Тэю и, серьёзно глядя на него, попросил уйти.
— Тэй, мы сейчас спустимся в процедурную комнату для проведения серьёзной операции. Она неприятна для глаз, желудка и слуха. Тебе нечего там делать.
Эльф пристально посмотрел в глаза мага и увидел там нечто такое, что заставило послушаться и сдаться.
— Я буду ждать новостей в главном зале.
— Спасибо, мой хороший.
Едва Тэй ушёл, Сайрус открыл проход в стене и первым стал спускаться в подземелье, пустив впереди себя светящиеся шары.
В маленькой, пахнущей травами чистенькой комнате гиан разделся и лёг лицом вниз на процедурный стол, покрытый белым полотном. Его привязали к поверхности стола сыромятными ремнями, зафиксировав руки и ноги в нужном положении. В рот ему засунули какую-то палочку и велели сжать зубами. Затем Сайрус открыл склянку с приятно пахнущим зельем и поставил перед демоном. Астарот вынул из-за пояса странный треугольный нож, больше похожий на острый осколок битого бутылочного стекла, и, нагрев на огне ритуальной свечи, чиркнул себя по раскрытой ладони. Золотистая кровь демона немедленно потекла струйкой из пореза. Демон протянул руку над зельем, позволяя крови стекать по руке в склянку. Сайрус немедленно смешал всё содержимое, что-то бормоча.
Астарот сжал порезанную руку в кулак и что-то шепнул. Когда он снова разжал кулак, оттуда высыпалась, растаяв в воздухе, золотая пыль. А пореза на этом месте как не бывало.
— Пора. Будешь помогать, отец. Вдвоём дело пойдёт быстрее.
— Естественно.
Аллели лежал спокойно, пока его кожу обрабатывали каким-то сладко пахнущим составом. Но стоило только острому ножу Сая вспороть первый рубец, как гиан напрягся, натянув путы, сдерживающие его, и подавил стон боли. Из образовавшейся раны вытекла коричневая смрадная жидкость — яд виверна. Место вскрытия рубца тут же обработали зельем, приготовленным Сайрусом. И вот тут-то Аллели понял значение фразы «адская боль». Он едва не взвыл, перед глазами затанцевали разноцветные мурашки. Волосы на затылке взмокли, тело выгнулось до хруста в суставах, мышцы напряглись и задеревенели. После обработки пятого вскрытого рубца Астарот хотел прекратить мучения Аллели, но тот отрицательно покачал головой и сжал руку демона, давая понять, что он сильный и выдержит.
Бедный гиан принимал жесточайшие муки в течение шести часов, и наконец всё закончилось. Тело Аллели расслабилось, и он от облегчения потерял сознание.
Демон на руках перенёс своего таяне в специально отведённую для отдыха комнату. Тело гиана было слабым, безвольным и горячим. Кожа прямо на глазах растягивалась и разглаживалась, все шрамы исчезли.
Астарот был восхищён силой духа Аллели. Его таяне был настоящим подарком судьбы. Он ни разу за время столь жестокой процедуры не посмотрел на него с неприязнью, только с силой стискивал руку демона, когда готов был кричать от сжигающей тело боли. Далеко не все закалённые боями демоны могли похвастаться такой стойкостью и выдержкой. И хоть демон привык наслаждаться болью живых существ, их слезами, но только не сейчас. Страдания таяне его опустошали.