Но это все не то…
– Что ты там застряла?! – недовольно окликнул ее адвокат, приоткрыв дверцу машины.
Хейли торопливо направилась к автомобилю.
Она суетливо села рядом с Крисом и неловко закрыла за собой дверь. Водитель нажал на кнопку, и замки на дверях щелкнули. Они с Крисом оказались заперты.
Машина тронулась с места и, зашуршав шинами по гладкой дороге, быстро покинула знакомую Хейли улицу.
«Вот и все…» – снова подумала она и прижалась лбом к стеклу.
Ее мысли были далеко. Она боялась.
Хейли не знала, что будет в детском доме, но была уверена в том, что останется там одна.
А потом снова боль.
И разочарования.
И обида.
И снова все по кругу.
Как в аду.
Хейли не хотела думать о том, что будет в этом детском доме, как он будет выглядеть, но мысли сами назойливо и нагло лезли в голову.
Машина ехала тихо, быстро преодолевая километры. За затемненными окнами все чаще мелькали люди с серыми, уставшими лицами, и Хейли не видела в их глазах ничего, кроме жалости к самим себе и своей жизни.
Но вскоре она устала напрягать глаза, ища что-то в этих чужих лицах прохожих, и уснула. Сквозь дремоту она слышала, как адвокат обращался к Крису.
– Будь рядом с девчонкой, – сказал он тихим шепотом. – Она очень хрупкая.
– Без тебя знаю, – на удивление спокойно ответил Крис, и после его слов Хейли погрузилась в более крепкий сон.
Когда машина остановилась, а за затемненными окнами появилось старое обшарпанное здание детдома, Крис слегка потряс Хейли за плечо.
– Приехали, – тихо сказал он, а Хейли внутренне поразилась тому, как же быстро этот своенравный, всегда высокомерный и непослушный мальчишка смирился с тем, что предлагает ему судьба. Его черные глаза были привычно спокойными и равнодушными, а глядя на его лицо, можно было подумать, что для него все идет своим чередом.
Она быстро вылезла из машины. В лицо тут же ударил морозный ветер. Казалось, тут было холоднее, чем в центре города. Несмотря на то что снег не шел уже пару дней, тут все еще лежали сугробы, а земля была устлана поблескивающим ковром из снега, словно солнце здесь было не таким теплым и не могло растопить его.
Кругом не было ни души, что почему-то совсем не удивило Хейли.
Она накинула на плечо сумку и оглянулась. За бледным и облезлым зданием детдома, которое состояло из нескольких соединенных между собой трехэтажных корпусов, виднелись заснеженные верхушки деревьев. Хейли долго смотрела вдаль, и ей все казалось, что именно оттуда доносится так протяжно завывавший ветер и этот странный холод.
– Давай я понесу твои вещи, – Крис оказался рядом так неожиданно, что Хейли вздрогнула и посмотрела на него испуганно-отчаянным взглядом.
Она долго молчала, не говоря ни слова, и так же внимательно смотрела на лицо Криса. От него тоже исходил холод. Но его нельзя было осязать кожей.
– Нет, спасибо, – тихо ответила она, а потом слабо и как-то вымученно улыбнулась. – Я должна учиться быть самостоятельной. Ты же не всегда будешь рядом.
Крис молча отвернулся.
– Это ваш новый дом, – продекламировал адвокат, останавливаясь рядом с Хейли. – Посмотрите, какой двор, – и он развел руками, указывая на занесенную снегом довольно широкую площадь за черными узорчатыми воротами и забором, ограждавшим детский дом.
Хейли невольно повиновалась этому требовательному тону и оглядела двор. Здесь не было ничего примечательного. Только поржавевшие качели выделялись на фоне снега.
– Здорово, правда? – так и не дождавшись реакции, спросил Джонс, выжидающе уставившись на девочку.
Та совсем не понимала его.
Возможно, он насмехался над ними, но, на удивление, Хейли не слышала в его голосе ни капли издевки. Казалось, мужчина и сам не понимал себя.
– Ладно, – опустив руки, слегка разочарованно произнес он. – Думаю, пора знакомиться.
И он уверенным шагом подошел к узорчатым воротам. Его рука, словно давно уже приученная к этому движению, нашла звонок и нажала на него. Долго ждать не пришлось.
Похоже, там уже ожидали гостей. Спустя недолгую минуту из деревянных дверей среднего корпуса показалось чье-то лицо, а секунду спустя на улицу вышла старая, какая-то скрюченная и сморщенная старушка. Она огляделась, тщательнее закуталась в темную шерстяную шаль, местами обвисшую колтунами и клочьями, которую она, видимо, накинула в спешке, и торопливыми неуклюжими шагами направилась к гостям.
Чем ближе она подходила, тем яснее Хейли могла рассмотреть на ее лице огромное количество глубоких морщин. Старушка щурилась. То ли от яркого света, отражавшегося от поверхности снега, то ли от слепоты. Подойдя еще ближе, она остановилась и недоверчиво оглядела всех троих.