Он открыл папку, замахнулся рукой, в которой появилась круглая печать, и быстрыми движениями поставил серию штампов на листках. С последним штампом всё исчезло — стол, стены, кабинет. Темнота.
***
Очнулся я в кровати. Сомнений, что это детская кровать, у меня не возникало. Здесь даже были перила… или как они называются у такой кровати, чтобы дети не вываливались? В голове каша, как после дикого перепоя, но она довольно быстро структурировалась. По крайней мере то, что вообще могло структурироваться. Было чувство, будто единственное, что со мной было в этой жизни — одна большая пьянка и помню я обрывки. Однако, самое важное я вполне смог вычленить. Всего несколько фраз, расставивших многое по своим местам, и я понял, где именно переродился. Эту сказку мы знаем.
«В роду не может быть сквиба».
«Ты не посмеешь тронуть моего сына».
«Изгнание по полному ритуалу, а ты, Нарцисса, знай своё место! Ни капли крови Малфоев не останется в этом убожестве».
Фраз и событий было больше, но это — основа. Я прекрасно понимаю, почему я толком ничего не помню. Долговременная память младенца оставляет желать лучшего, и запомнить что–то в таком возрасте практически невозможно. Из–за этого и кажется, что жизнь началась сейчас, а не тогда, давно. Эти фразы я запомнил… Потому что мне было чертовски обидно и я был невероятно зол. Взрослое сознание позволяло прекрасно понимать английский, но я просто не запоминал происходящее вокруг и, можно сказать, жил одним моментом, постоянно забывая, что было полчаса–час назад. Неприятное ощущение.
Отец, Люциус, мягко говоря, редиска. Не люблю мат, а нормальные слова сразу в голову не лезут. Нарцисса оказалась очень красивой блондинкой, и та пара воспоминаний с ней были очень хорошими, она смотрела с нежностью и добротой. Ещё брат есть — Драко. А меня Нарцисса хотела назвать по традициям её семьи, но спор на эту тему с Люциусом не успел закончиться. Не знаю, что там было, но каким–то образом они решили, что я сквиб. Ну, а дальше и так понятно.
Пара отрывочных воспоминаний, как меня попросту бросили у дверей первого попавшегося дома обычных людей. Обнаружили меня только утром. Я прям Гарри Поттер какой–то. Тут я и живу.
Максимилиан Найт, пишется как «рыцарь». По крайней мере так написано на конвертах с чеками для оплаты, которые перебирали приютившие меня люди. Вчера, кажется. Нянчились и перебирали. Ну я подглядел.
И что теперь делать? Получается, я — сквиб. В то, что маги, которых может себе позволить чета Малфоев, способны ошибиться в диагностике, я не верю. Ну или как они там определили это всё? Значит в магический мир мне лучше не соваться и пробиваться тут. Обидно немного, но тот старик говорил что–то о приживлении чего–то там. И как тут выяснить — чего именно? Тоже непонятно. Значит будем просто расти, вспоминать старое, учить новое.
***
Жизнь текла размеренно и быстро. Взрослое сознание склонно воспринимать время несколько иначе. Для ребёнка время течёт медленно лишь по той причине, что каждый его день полон новых открытий, впечатлений, воспоминаний. Я же не вижу ничего нового, ничего удивительного, всё уже пройдено. Рутина.
Первые годы проживания с четой Найтов — милейших людей слегка за сорок, я всё же ждал и надеялся. Ждал магических выбросов. Не было ничего. Вообще. Пробовал медитации. Интереса ради. Но в итоге лишь благополучно засыпал.
Чета Найтов. Сара и Джон. Банальные имена, но и я в прошлом похвастать эксклюзивным именем не мог и ничего, неплохо жил, пока не помер. У них есть свои дети, но те уже выросли и благополучно строили карьеру за бугром, потому Найты были вообще не против воспитать ещё одного ребёнка. Джон, обычного вида мужик, юрист в какой–то фирме, довольно успешный. Средний рост, обычное лицо, русо–непонятные волосы, обычные карие глаза… Обычный Джон. Зарабатывает много и всё благополучно тратит на дом, жену и меня. Сара — всё ещё молодо выглядящая стройная женщина, брюнетка с карими глазами. На первый взгляд её внешность не выше среднего, но… То, как она держится, улыбается, смеётся, двигается… В общем, именно в таких влюбляются легко и навсегда, но не сразу.
Сейчас мне девять, я круглый отличник в приличной школе, самозабвенно занимаюсь лёгкой атлетикой. Ну, то, что можно в этом возрасте. Хожу в клуб кендо, который очень тяжело было найти в местных реалиях, играю на скрипке и фортепиано… Я помню, прекрасно помню, как жалел об упущенных возможностях в прошлой жизни. Это не хочу–у–у… Это тру–у–удно… Это мне не нра–а–авится, то мне не надо вообще. А взрослые говорили, что буду жалеть, но я же был ребёнок, потом подросток, юношеский максимализм во всей красе! Теперь–то я наверстаю. И потом буду жалеть о чём–нибудь другом.