— О, нашёл! — раздался голос знакомого Старика. Именно так, с большой буквы. — Нарушителя я забираю, ты молодец, возьми с полки пирожок.
— Эй, ты же говорил, что мы больше не увидимся?
— А ты и не видишь меня! Нет, ну почему вокруг одни идиоты?
После этих слов, звучащих словно отовсюду, в моей руке вновь появился мой меч, совершенно без моей на то воли. Из него вырвался крохотный красный шарик и с визгом исчез.
— Старик?
Тишина.
— Алло!
Опять тишина. Ну и хрен с тобой, бородатый! Мне–то теперь что делать?
Я продолжил ходить по комнате, ощупывая и осматривая стены, потолок, пол. Чистая комната. То есть вообще.
В один прекрасный момент я решил всмотреться чуть лучше в эти стены. Что–то казалось в них неправильным. Присмотрелся и несказанно удивился. Каждый кирпичик был испещрён мелкими словами, символами и схемами. Они были настолько мелкими, что даже при максимально близком рассмотрении их было практически невозможно заметить.
Не знаю, как долго я вглядывался во всё это, пытаясь разобраться с символами и языком, но в один прекрасный момент в душе моей созрело чувство раздражения. Лёгкое, невесомое, но в полном отсутствии всего остального, оно было очень ярким. Я материализовал меч и проткнул им кирпич. И почему я раньше до этого не додумался?!
Кирпич начал словно растворяться и поглощаться мечом. Как только он исчез, то в голове что–то словно щелкнуло, но никаких изменений в сознании я не заметил. Копался в себе не меньше субъективных суток, но так ничего и не нашёл. Тогда я решил, что можно попробовать поглотить все кирпичики. Почему нет? Хуже уже вряд ли будет.
Время шло, я поглощал мечом кирпичики в ударных темпах, вот только за кирпичиками были другие кирпичики, за ними ещё и ещё. Побоявшись, что проковыряю стену и всё это обрушится и исчезнет, или какая в этом измерении механика, я начал поглощать кирпичи слоями. Сначала один, потом другой, и так далее. Как и прежде я не чувствовал каких–то изменений, но продолжал работу. Не всегда что–то можно почувствовать сразу.
Однажды я докопался до, как мне кажется, последнего слоя. Между кирпичиками прорывались тонкие лучики мягкого света. Проткнув один кирпичик в этом слое, я поглотил его, а из образовавшейся дырки в стене полился мягкий жёлтый свет, с каждым мигом заливая всё вокруг нестерпимым сиянием. Яркая вспышка, мир буквально перевернулся с ног на голову.
Придя в себя после такой резкой вспышки, я не мог не заметить, что вновь лежу на холодной ровной поверхности, до сих пор прикованный. Моя грудь залита кровью, а сверху всё это припорошено изрядной порцией чёрно–серого пепла. Невозможно было не почувствовать разницу между живым телом и той духовной оболочкой — я буквально всем телом чувствовал пульс, и это было самым ярким ощущением. Вторым по яркости — желание сходить по нужде.
Материализовав меч в руке, я несколько минут пытался изловчиться и срезать лезвием мои оковы, при этом не отчекрыжив руку или ногу. С горем пополам мне это удалось, и через пару минут аккуратного разрезания странных, плотно прилежащих цепей на руках и ногах, я был свободен.
Оказывается, я лежал на самом обычном столе. Железном. Рядом валялся труп старика. Из–под него всё ещё вытекала кровь, что было весьма странно. По ощущениям я где–то тусовался не меньше месяца, что очень–очень странно, а тут такие дела. Но это даже к лучшему.
Будучи не в состоянии сдерживать природные позывы, я сделал своё подлое дело в углу комнаты и направился на выход — тут делать всё равно нечего.
Единственная дверь выходила на узкую винтовую каменную лестницу наверх. Аккуратно и тихо поднявшись по ней, я остановился перед очередной дверью и прислушался. Тишина. Толкнул дверь и оказался в довольно простом домике, по обстановке больше похожем на охотничий.
Всё вокруг из дерева, столы, стулья, койка. Здесь было всего три комнаты. Импровизированная кухня с непонятными устройствами. Наверняка что–то магическое. Гостиная с камином, большим ковром, пара удобных самодельных диванов, кресел и столика. Сам я вышел явно в хозяйской спальне. Более тщательный анализ показал, что этот домик не использовался в качестве жилья. Здесь не было ни одного признака жизни. Ни продуктов, ни каких–то инструментов, запасов и прочего. Везде был почти незаметный слой пыли, и только на полу были протоптаны пара дорожек, но это было почти незаметно.
Проверив всё на предмет каких–то интересностей и жестоко с этим обломившись, я полез в последнее неосмотренное место — сундук в хозяйской комнате. Он оказался практически пустой. Какая–то кипа бумаг, судя по печатному тексту — выписки и счета. Какие–то камни, шкатулка, кошелёк с почти двумя сотнями галлеонов и самое важное — мои ножны с палочкой. И почему не избавились? Перепродажа? Возможно.