— Возвращаясь к нашему давнему разговору, мистер Найт. Как бы вы поступили в той гипотетической ситуации, когда зельевар–легилимент приходит в гости не только ради задушевной беседы за бокалом Огденского?
— Сложный вопрос, миссис Малфой. Зависит от цели визита, причин и мотивов. Если за что–то можно искренне благодарить, то за другое — круциатить до безумия, выпотрошить, отрезать голову, насадив её на кол у входа в дом своих предков.
— Очень… широкий диапазон, — задумчиво проговорила она.
— Так и действия этого волшебника могут простираться в очень широком диапазоне. С одной стороны, он может помочь пережить что–то, а с другой — лишить чего–то важного. Зелья и легилименция — страшная смесь.
— Легилименция? — тихо переспросила Гермиона.
— Наука проникновения в чужое сознание, его чтение и изменение, — коротко ответил я.
— Чем дальше, тем страшнее сказка, — резюмировала Гермиона под горестную улыбку Нарциссы, обернувшейся к нам.
— От этого можно защититься, но книги по окклюменции плохо переносят… — Нарцисса неопределённо обвела рукой помещение. — Яркий свет.
Снизу начали раздаваться какие–то возгласы, паника, негодования. Нарцисса сразу изменилась в лице, вернув себе холодность и отстранённость.
— Вынуждена оставить вас. Доброго дня, мистер Найт, — Нарцисса мазнула ничего не выражающим взглядом по Гермионе и, развернувшись, ушла. Около минуты мы молчали, складывая нужные книги в стопки, чтобы отнести на прилавок.
— Вы очень похожи.
— Ну, рано или поздно я бы тебе всё равно рассказал. Нарцисса моя биологическая мать. Не спрашивай, как так получилось. Я сам знаю лишь пару фактов и никаких деталей.
— Хорошо, — кивнула Гермиона. — То есть, ничего хорошего.
— Да нормально.
— Вы с Драко совсем разные, — задумчиво покачала головой Гермиона.
— Ну, он Малфой, — пожал я плечами. — А надо мной был проведён ритуал, не оставивший во мне ни капли крови этого Рода. Мне кажется, что биологически меня можно считать близнецом Нарциссы. И сыном одновременно.
— Магия какая–то, — с улыбкой сказала Гермиона.
— Вот–вот. Магия.
— И… Как тебе? Ну, знать всё это?
— Скажем так, я не жалею и не страдаю по этому поводу, но разузнать подробности нужно. Просто чтобы знать, как к кому относиться. Не все обстоятельства жизни подвластны нам.
На этой ноте мы спустились вниз. Там продолжалась фотосессия и раздача автографов Локхарта, но в толпе то и дело кто–то шептал о том, как Малфой и Уизли старшие умудрились подраться.
Мы продрались сквозь толпу и выложили книги на прилавок. Быстро рассчитались, но тут же были перехвачены Локхартом.
— Вы только посмотрите, какие прекрасные юные волшебники решили приобрести моё полное собрание сочинений! — с ослепительной улыбкой заговорил он, нахально продвигая стопку книг в нашу сторону. — С эксклюзивными материалами и личным автографом!
Локхарт подмигнул. Удивительно, но после недавнего мирного разговора, Гермиона не спешила покупать их. Но и за них мы расплатились. Неприлично много для книг. Шесть галлеонов за художественную литературу! Сожгу Адским Пламенем! Если верить моим снам, то я знаю, как его вызывать.
Мы не Поттер, нас фотографировать никто не стал, и мы смогли спокойно покинуть магазин. Книги благополучно перекочевали мне в рюкзак.
— Как думаешь, Макс, что имела в виду миссис Малфой, говоря о ярком свете?
Мы уже были на пути к выходу с Косой Аллеи.
— А ты как думаешь?
Гермиона немного нахмурилась.
— Защита от легилименции относится к тёмным искусствам?
— Возможно. А возможно, что они изучаются неразрывно друг от друга, а легилименция точно считается тёмной, хоть и далеко не так всё печально, как с непростительными. В министерстве есть штатные легилименты, да вообще, много кто ей балуется, как бы грустно это ни звучало. И не всегда безопасно для окружающих. Да и для самого волшебника. А вот книги по окклюменции и вправду нужно поискать.
— Но где? Я не видела в магазинах ничего подобного, — озадачилась Гермиона.
— Значит, в Лютном.
— Макс! Там небезопасно, — слабо возмутилась девочка. Похоже, наша дружба всё–таки отразилась на её видении правильности и безопасности.
— А что делать? Надо.
— Так. Это уже не гипотетические школьные разборки, и нам просто рано соваться в пасть ко льву. У нас Проте́го то не сразу получается. Качественное. А там далеко не школьники.
Человек, незнакомый с девочкой, мог бы подумать, что она вяло отчитывала меня, но на самом деле я знаю, что это её манера вести идеологический спор.