Через минуту на столе появилась различная лёгкая снедь, но я уже был полностью поглощён быстрым чтением и обработкой данных. Мерзкая книжка. Пожалуй, самая мерзкая из всех, прочитанных мною в Запретной Секции и в библиотеке Блэков.
Строки, схемы и описания различных магических манипуляций спокойно укладывались на имеющиеся знания в моей голове, образуя некую цельную картину. Только к утру я закончил с книгой, уничтожив ту с помощью Инсе́ндио и откинувшись на спинку мягкого кресла, позволяя сознанию обрабатывать информацию.
— Утренний чай, уважаемый глава, — потревожил меня Кричер, но я был только рад подобному.
Старый домовик поставил на свободное место за столом поднос с кружечкой чая, заварником и тарелкой с очень сладкими пирожными — то что нужно для мозга.
— Спасибо, Кричер, — кивнул я, принимаясь за такой вот завтрак.
— Старый Кричер рад верно служить главе Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк.
Иногда его пробивает на подобные реплики, но тут, думаю, делать что-то бесполезно, да и бессмысленно.
Позавтракав, заметил, что за окном уже начинает светлеть горизонт, а значит пора переходить ко второй стадии эксперимента. Спустившись на первый этаж, отправился на выход. Надев пальто и зачаровав себя как следует на скрытность и прочее, аппарировал, но не абы куда, а в тупик на задний двор «Дырявого Котла» — и как я раньше до этого не додумался? Приличия соблюдены, ведь аппарировал не в дом. Закон соблюдён, как и чары не потревожены вокруг Косой Аллеи — там нельзя аппарировать извне и вовне.
Быстро открыв проход, невидимой тенью скользнул на ещё пустующую аллею, магазины и лавки которой ещё были закрыты, а редкие магические фонари заливали всё вокруг тусклым желтым светом. Не теряя времени, я направился в Лютный. Цель — несколько злачных мест, память о которых сохранила Ровена после моего разтроения личности. Именно в этих местах я тогда искал кем поживиться.
Пока шёл по переулкам, в которых свет дня-то — редкий гость, задумался над простым вопросом. Почему вообще существует такое место, как Лютный Переулок? Ответ приходит сам собой — подконтрольность. Если прижать всех этих магических бездарей, бомжей, мелких ворюг, контрабандистов и прочий сброд, то он автоматом уйдёт во внешний мир, ведь раз они здесь, то и навыков для обустройства своего безопасного уголка у них нет. Разбегутся где попало, будут творить беспредел, угрожать своим неумением грамотно скрыть магию Статуту Секретности, и прочее. А здесь, в Лютном, позволяя жить сброду, Министерство держит его под контролем, а мелкие преступления на то и мелкие, чтобы не представлять интереса. Крупные игроки типа лавки Беркса — наверняка живут на откатах. Откровенные беспредельщики — искореняются. По крайней мере за то недолгое время моего знакомства с Лютным Переулком, тут сменились владельцы нескольких конкретно чернушных контор, да и сами конторы недолго жили, однажды превращаясь в пепел. Вот одна из таких контор, новая, но ещё живая, меня и интересует.
Разминувшись с парой подозрительных личностей, я добрался до подвальчика в покосившемся старом каменном здании, и затаился напротив. Ждать пришлось до рассвета, и только с первыми лучами нечастого в Лондоне солнца, из подвальчика вышел немного сгорбленный массивный волшебник, из-под черного капюшона мантии которого на мир глядел злой и холодный взгляд бывалого душегуба — видел такие. Не маньяк, но убийца.
Без всяких палочек и лишних движений, я отправил в этого волшебника несколько парализующих. От двух он умудрился мгновенно отбиться, но третье пропустил, падая спиной назад. Для верности добавил ещё парочку, после чего усыпил и трансфигурировал тело в статуэтку, тут же приманив телекинезом и кладя в карман.
В течение нескольких часов я добыл ещё несколько подопытных для экспериментов, и после удачно проведённых захватов целей, бодрым шагом отправился на выход из Лютного, а после покинул и Косую Аллею, аппарируя обратно на Гриммо.
Никому ничего не объясняя, быстрым шагом спустился в ритуальный зал с гладкими стенами и полом. Сев на пол прямо здесь, принялся куда более детально обдумывать информацию о крестражах, попутно подрядив к этому делу ресурсы Ровены.
Выходило, что для грамотного, в понимании автора книги, создания крестража, требуется три вещи — ритуальная схема или её аналог в виде заклинания, средство для расшатывания стабильности души и предмет, который в итоге станет крестражем. Схема ритуала была показана в книге, а сложность её не слишком велика — что-то наподобие Ловца Душ. Он собирает и удерживает либо разлетающиеся в стороны ошмётки души, либо какую-то крупную её часть. В случае ошмётков — ритуал тщательно это дело перемешивает, после чего помещает в предмет, запирая там особым образом. Если кусок души цельный, то этап с перемешиванием опускается.
Вопрос — как повреждать душу? Не свою, нет — мне это и даром не нужно. Чужую. На ум приходит банальный способ — Круциатить до безумия.
«Верно мыслишь» — в прозвучавших в моей голове словах от Ровены, можно было буквально ощутить согласные кивки. — «Я уже не первый месяц понемногу анализирую методы воздействия на душу, опираясь на твои как магические, так и обычные знания и теории».
И к каким выводам ты пришла?
«Велика вероятность того, что у души есть некая бесконечно малая во всех пониманиях частичка, являющаяся неким ядром. На эту мысль наводят как теории о строении материи, ведь обычная наука то и дело открывает частички, из которых состоят более крупные. Вполне возможно, что рано или поздно будет обнаружена некая базовая частичка. Но не только в этом дело. Известные нам крестражи не проявляли настоящей самостоятельности в действиях, не эволюционировали и не развивались. По крайней мере, исходя из имеющихся данных. Они, словно программа, действовали и влияли на мир вокруг в пределах тех знаний и мировоззрения, что получили в момент создания».
Занятно. А если вспомнить слова Старика, когда я только оказался перед ним, мол: «Не прошел ты очищение» … Получается, что это самое очищение перед перерождением должно было…
«Убрать всё наносное, полученное в ходе жизни, а на перерождение отправить только то самое ядро. Я это вижу именно так».
Получается, что если в мире хранятся принадлежащие душе частички, то при желании и воле к жизни, волшебник может удержать себя от ухода из мира.
«Мне тоже так кажется».
Но для этого душе нужно сохранить «наносное», ведь оно формирует личность, желания, разум и прочее?
«Звучит логично».
А значит мы будем это проверять самым простым и эффективным способом.
Поднявшись с пола и взяв палочку в руку, я направил через неё энергию гемомантии, ведь через палочку контроль будет получше. Несколькими кровавыми нитями я вырезал на полу ритуального зала не особо замысловатую схему ритуала, состоящую из пары кругов, треугольников и трех десятков древних рун. Скинув с плеча сумку, нашёл там почти сточившийся карандаш, и положил его на то место в схеме, где должен лежать предмет для… Крестражефикации? Крестражирования? Неважно…
Достав из кармана пальто фигурку первого подопытного, беспардонно бросил её в центр ритуальной схемы, в полёте отменяя превращение, и на пол рухнул уже волшебник в тёмном тряпье. Спящий. Кинув на него Силе́нцио, Инка́рцеро и пробудив Инерве́йтом, я начал напитывать схему ритуала магией, не обращая внимания на волшебника, беззвучно изображавшего гусеницу.
Когда рисунки на полу приобрели лёгкое голубоватое свечение, сигнализирующее о готовности схемы к захвату частичек души, я материализовал Меч Духа, всё такой же чёрный, с зеленоватым отливом и шершавой рукоятью. Волшебник начал изображать гусеницу более продуктивно, и перевернувшись на живот стал уползать прочь, подгибая под себя ноги.
С каждым своим шагом я всё четче и четче ставил простую задачу перед мечом: «Раздели душу надвое». Подойдя вплотную к лишившемуся сил волшебнику, я, уже имея представление о том, что нужно делать, попросту взмахнул мечом и резким движением рассёк волшебника надвое. К моему лёгкому, но быстро прошедшему удивлению, сам волшебник остался цел, а схема ритуала стала красной — душа поймана и начался процесс запечатывания её в карандаш.