Всё-таки, осознавая бездарность, надо не терять совесть. Порядочность – это не такое уж частое явление и вполне может называться даром. А уж быть порядочным по силам каждому.
Удивительная штука – совесть. Она дана человеку Всевышним. И каждый, оправдывая себя, убеждая, разубеждая, всё равно понимает нутром, правильно он поступил или в дисбалансе с совестью.
Это камертон поступков. Только у некоторых толстая кожа, и они, бывает, с трудом вникают в глубинный этот звук. Но он есть. Это не навык, не мастерство, не труд. Это то, что изначально вложено и нерушимо пребывает в нас всегда. Это и есть присутствие Бога в нас.
Часто ради своего комфорта мы идём против совести. Топим котят, выскребаем будущих детей, не даём в долг, делаем дела не в силу способностей, ругаемся, врём… этот список, пожалуй, бесконечен. И во всех случаях ты, вроде, прав. Но что-то «тинькает» в это время внутри тебя, иногда звучно, а иногда еле-еле слышно.
Когда Геннадий Григорьевич спросил меня прямо: «Ты вообще штукатурил?», я чуть телефон не выронил от волнения, но припоминая, как в армии затирал ладошкой на стене четыре кирпича, откинувших от себя ненавистную цементную паранджу, сказал: «Ды… штукатурил». И тогда он произнёс свою знаменитую фразу: «Мне «ДЫ» – не надо!»
И я сослался тогда на Игоря, сказав, что этот парень делает всё как нужно.
– Ты тогда меня инструктировал: только «ды» не говори, типа «ды делал, ды можем»…
– К счастью, тогда решили вместо штукатурки облицевать кирпичом магазин. Я уже попробовал, что такое кладка, и ты «ды кусочек стенки в сарае замуровывал»…
– У меня сосед на тачке завозил тяжеленное бревно во двор. А там возвышенность. На пригорке сил не хватило. И под гору, как тараном выбил кусок стены сарая. Это единственное, что я возвёл из кирпича к тому моменту.
– Зато ты потом меня научил, хоть никогда до этого и не пробовал сам, некоторым строительным хитростям, до которых додумывался, да и многому, что в жизни пригодилось.
Моё же первое знакомство с кладкой тоже случилось в армии. Разбивая парк для городка, где живут семьи военных, я задумал в одной из её зон поставить кирпичную арку с висячим фонариком и полукруглой скамьёй. У нас в роте было два каменщика – они выложили колонны и остановились. «А мы, – говорят, – не знаем как арки выкладывать». Уже второй накренённый их кирпич не смел противостоять мощи земного притяжения и в который раз невинно грохался с двухметровой высоты. Это сейчас в интернете можно найти всё, ну или почти всё. А тогда и арок-то, кроме как на старинных памятниках архитектуры, днём с огнём… Не то, чтобы процесс видеть. Я никогда не видел мастерок даже. Но додумался сделать шаблон (приятно было потом узнать, что так и делают профессионалы). Каменщики начали теперь на опору выкладывать кирпичи, но получалось криво (они не улавливали угол сектора). «Красиво – не всегда правильно, но вот некрасиво – это всегда неправильно», – пофилософствовал я и решился взять мастерок. Белый кирпич был измазан со всех сторон цементным раствором, но уложить раствор туда, куда следовало, я так и не смог. Он издевался надо мной: его практически невозможно было подцепить из ведра, а когда это всё-таки удавалось, он потом всё равно скатывался с гладкого полотна кельмы, как ребёнок с горки. И скатывался куда зря. А ребята так и не смогли правильно ставить кирпичи. «Вы наноси́те раствор (нашлось конструктивное решение), а я буду кирпичи укладывать». Это первая моя кладка – без мастерка, зато сразу арка! А потом, дома уже, пришлось снова брать кельму в руки, и полны вперёд!
– А когда дяде Гене мы показали эскиз, набросанный авторучкой на тетрадном листе, он изумился: «Правда всё так и будет?! И даже вот эти цветочки-аппликации на стёклах?» – «Правда. И даже вот эти цветочки. Вообще, это же мы накидали набросок для уточнения и потом более детальной прорисовки».
– А он говорит: «Этого достаточно. Я сохраню листок и в конце сравню». В конце он действительно достал листок, смял его и сказал что-то вроде: «Обычно все рисуют эскизы лучше, чем делают…»
За потолком медленно проплывало белое взлохмаченное облако, как разыгрываемая часть шоу этих великолепных декораций, в которых мы пребывали.
Рядом, на «купейных» местах, кофейничает семья. Мальчик равнодушно похрустывает картофелем фри и восторженно вертит головой во все стороны. Прямо над ними, с трудом вырываясь из обилия всевозможных подсветок и вывесок, свисают большие кашпо с вечноцветущими синтетическими цветами.