– Так ты ж говоришь, монахов бывших не бывает. Ну да ладно. Савва, так Савва… – Витя присел на диван, передёрнул кепку за козырёк и прикурил. – Что ж, надо полагать, не приняли тебя эти, к которым на той неделе просился?
– Тут и музыкантов-то приличных нет, – будто не оправдывался, а толковал выходец из монастыря.
– Снится мне сон сегодня, – Витя тоже любил поболтать пока дымит сигарета. – Эшафот. «Ваше последнее предсмертное желание?» – говорит судья. «Господин судья! – отвечает ему мужик на табуретке с удавкой на шее. – Я хотел бы чисто исполнить песню». Несколько лет лучшие педагоги по вокалу бились над тем, чтобы приговорённый к смерти чисто исполнил песню. Некоторые из педагогов были казнены за профнепригодность. Да. А потом все уже забыли почему учат его правильно петь.
– Смешно… Виктор батькович, не сходил бы за чекушечкой, а?!
– Ща сделаем. – Витя передёрнул кепку и в слюнявой лунке ладони загасил бычок. – Сав, а может, просто пока не попались тебе приличные музыканты?
– Да ну. Иначе мы бы пересеклись и поняли друг друга. И они меня точно бы взяли. Я ж не какой-нибудь деревенский флейтист!
– Так у тебя ж и флейты нет.
– Кому я нужен, найдут, – Савва, нервно подрагивающей рукой, чуть придвинул к Библии листок, напоминающий огромную закладку, на которой крупно было выведено «СавваOff».
Но недеревенский флейтист мало был кому нужен, а где и давали ему шанс на реанимацию, характер не способствовал приживлению.
5
О, музыка! Рай в душе в любое время года! Она нейтрализует нудную работу и заряжает арбузной свежестью. Сколько прекрасных произведений создано гениальными музыкантами! И если самому не всегда удаётся музицировать, то возможность наслаждаться хорошей музыкой есть всегда.
Бывает даже странно, когда нравится тебе вот что-то, трогает до глубины души и удивляешься – ну как же это ему совсем безразлично?..
Сеня стал чаще слушать, чем играть, потому что так настаивал быт. Чаще посещать поликлинику, потому что так настаивали врачи. Чаще один оставаться с детьми, потому что так настаивала Катя. Настаивала и потом молча куда-то уходила. Пока однажды дома она с каким-то типом ни встретила его, разъяснив всю серьёзность своих отсутствий. Тип этот отсидел свой срок, и Катю потянуло к нему – отцу первого её ребёнка.
Сеня и в этот раз думал, что стойко перенёс предательство жены, в придачу к которому добавились алименты и, практически, коврик у входной двери из жилплощади. Но и в этот раз не угадал. Его срочно отправили в Москву. Предстояла сложнейшая уникальная операция.
6
Савва курнул. Папироска не из пачки. Принял очередную порцию крепкого и снова вышел к публике. Привычка, посеянная ритуалом. Ещё со школы способного подростка заметили ресторанчики. А там скорее хотелось быть взрослым.
Некоторые отвлеклись от невозможных оторваться блюд и поприветствовали местную звезду.
– Ну кто так встречает?! Ладно, сейчас ещё поиграю, – язык, не отречённого пока комсомольца, слегка заплетался. Савва запустил аккомпанемент и заиграл свои фруллато, глиссандо и обертона. Неожиданные синкопы и ритенуто. Явно на любителя. Но дальше оказалось, что и звуки флейты в своём узеньком крошечном тоннеле стали паниковать, путаться и, суматошно толкая друг друга, вываливаться наружу. По ресторану пошёл недовольный ропот. Савва в микрофон обложил всех своим мнением (не без сатирического смеха), а с более чувствительными посетителями, после фразы: «Все вы тут быдло» (не без драматических слёз), у него началась потасовка. Прибыла милиция в компании с членами парткома. И те, и другие уже давно были у восходящего дарования осо́бо не в почёте. От местного флейтиста они ещё раз выслушали необходимый материал и дополнительно, в виде плевка в глаз лейтенанту (большего не позволили), получили веские доводы, чтобы теперь уже основательно угомонить начинающего наркомана.
И Савву Роммова, паренька с распущенными волосами и мыслями, посадили на десять лет. Вот так заслуги родителей, но с косячком в воспитании, и гранёная стопка собственных грамот, прикрытых красным дипломом музыканта, превращаются в прах.
Проклиная теперь твёрдо всё и вся в этой стране, наделённый способностями, обделённый молодой парень кинулся к Книге книг. За эти десять лет, он изучил её, казалось, лучше самого Господа Бога. И, обретя долгожданную свободу, решил, что в монашеской среде, он встретит достойных своего круга людей. Каково же было его удивление, что они не могли цитировать любой стих Писания. Они не зачитывались полным собранием сочинений кого-нибудь. Они относились терпимее ко всему. Они не проклинали страну, в которой живут. Они во всём пытались найти здравый смысл. Они оттягивали с его постригом, пока ему всё это надоело. Они не всегда разделяли и его точку зрения. Они тоже обыкновенное быдло. Бежать! Уйти из дому…