Началось! Медленное, но нахрапистое, непрерывное, свирепое урчание явилось и стало нарастать. Его неизбежное приближение вытеснило всё вокруг. Лишь разразившийся гром огласил своё ликование. Колюня невольно подскочил с кровати и сквозь полупрозрачный тюль стал вглядываться в край улицы, где асфальт прячется за полувековым каштаном. Оттуда должно показаться это огромное чудо, глотающее плесень, тухлятину и прочие отходы, прямо в полиэтилене.
– Зачем мне на него смотреть, если его размеры наводят жуть? – как туча проплыло в черепно-мозговой коробке.
Но ненужный интерес туго натянул нить внимания. Железное урчание механического монстра всё громче. Теперь оно раздавалось отовсюду, путая сознание в догадках и логике. Но самого его всё ещё не видно. Небо криво оскалилось блеском. Очередной гром. И вот, нижняя часть застывшей кроны задёргалась, выпячивая ветви в сторону, и на полдерева высотой, он медленно выполз из зарослей. Он затмил собой тучи. Маленькими головастиками за ним метались два работника. Забрали пакеты. Молча и быстро. Пакеты не разорвались. Фу‑х!
Всё. Попахивающая дизельной отработкой, светло-серая глыба с квадратной мордой уехала. Плетущаяся сзади белая семёрка на перекрёстке облегчённо вздохнула и, свернув, понеслась с привычной ей скоростью.
«Добывать воду с артезианской скважины стоит в четыре раза дешевле, чем вывезти мусор на полигон хлама. Сейчас, наверное, перерабатывать, наконец-то начнут, а может, раза в четыре глубже воды закапывать?! В скандинавских странах, пишут, вообще нет мусора! Всё умолотили! Машины перерабатывающие простаивают. Из соседних стран мусор просят для своих железных питомцев. Не туда ли и этот собираются возить?! Я за выкачку ям беру не дорого», – в голове вечно крутятся какие-нибудь слова, даже если и не замечаешь.
Всё вокруг почернело и задрожало. Отдельные порывы ветра оказались не пустозвоны. Осины тряслись, будто только на них обрушились первые капли грандиозного небесного аквашоу. Но в небе были лишь нарастающие звуки громогласных грозных фанфар, сопровождающих путешествующий «Театр ливня и грозы».
И вот теперь ливень и сильный ветер. Водостоки захлебнулись сразу. Асфальтовая дорога стала днищем новоявленного русла на ближайший час.
Грозовое шапито поколесило дальше. Остался мелкий моросящий шлейф, успокаивающий нервную систему подверженным.
Резкий стук прервал сеанс. «На дятла не похоже. На тёщу тоже. Это намного сильнее», – прикинул Колюня и пошёл открывать калитку.
– Самое благоприятное время вести переговоры государственного уровня, – сказал один верзила из двоих, кивнув на небо в тучных кляксах. Рядом с ними, всё ещё под зонтиком, стоял глава посёлка. Точнее, стояла. Ей позволено было улыбнуться, и она улыбнулась. – Проходить не будем. Будем… – верзила сначала кивнул, потом завершил фразу, – кратки. Вы Колюня Люлюкин.
– Да, а как вы узнали?
– Я не спрашиваю, а констатирую, – голос верзилы был сер и строг, как и его костюм. – Завтра ОН (на этом акценте брови верзилы приподнялись, как у клоуна) прибудет сюда. У вас, Люлюкин, на чердаке на это время расположится наш человек. Вы же не против?! (Несогласованность движений: одна бровь снова рванулась вверх, другая опустилась ниже предельного). Проследите, чтобы там был порядок. И никакой огласки. До свидания.
– Простите, кто ОН, и кто ваш?.. – естественное любопытство бесполезно догоняло спины уходящих в мглистую муть.
«Неужели сам президент к нам прилетит?! Это ли не чудо?! – дошло до Колюни пока он возвращался в дом. – Это ли не шанс?!»
Внутри затрепетало.
Снаружи загрохотало. «Забыли про вознаграждение сказать», – прикинул Колюня и пошёл обратно. Вернулась Анжелка. С ней была тёща.
– Привет, ма, – быстро поздоровался Колюня, выхватил у тёщи сумку и сходу продолжил, обращаясь к супруге: – А ты мне всё время говорила: «Твой дом уже совсем не привлекает внимания!» Я всегда знал, что тут ты не права. Сегодня пришла глава нашего СС (SS) с двумя шкафами и объявила, что именно наш дом привлёк внимание ФСБ. Один, – Колюня в этом почти был уверен, – вроде, снайпер, будет восседать у нас наверху перед окнами, наблюдая с чердака обстановку. Так что, благодаря нашему дому, жизнь президента будет особенно охраняться. Теперь, Анжелка, всё зависит от меня, чтобы снайпер не подвернул ногу или не вывихнул руку, или не дай бог, не сошёл там с ума от беспорядка! А если чердачную заразу подхватит?! Помнишь, как-то мне пришлось спать на чердаке, так я там куплетики сочинять начал. Помнишь? А если снайпера на куплетики потянет?! Сама подумай!