Здоровье теряется при жизни.
Игорь Валентинович утро начал как обычно: с трёх «П».
Почистил зубы – кровоточат, зараза… Срочно! Срочно нужно добраться до дантиста! Сегодня прилетает Нина. Завтра же… нет, послезавтра этим займусь.
Принял душ – глянулся в зеркало, неожиданно осознал, что прилично схуднул.
Приготовил завтрак. Себе и дочке.
Затем они вместе поехали на неполноценно-семейном автомобиле. Дочку отвёз в садик, а сам в школу.
В школе его всё равно уважают. Для всех коллег он не просто филолог, но ревностный чистильщик русского языка.
Вот уже год как Игорь Валентинович развёлся с Ниной. Суд признал измену жены и оставил ребёнка с ним. Супруга слёзно вымаливала дочку, но только горечь тоски она увезла с собой во Францию. Коллеги обратили внимание, что после этого случая Игорь Валентинович стал замкнутым и сильно сдал. А неделю назад он потерял сознание. Его увезли на скорой. Когда пришёл в себя, ему сообщили, что его Вич-инфекция набрала серьёзные обороты, то есть… Таймера отсчёт запущен. Сомнений не было, что год тому назад инфекцию ему занесли при переливании крови. Но доказывать, что в этом виноваты врачи бесполезно. Как теперь доживать, усыхаясь в мумию и страдая от грядущих невыносимых болей?! Как выживать в этом мире, когда крест на карьере будет намного раньше, чем нательный преобразится в могильный?! Как не заразить случайно дочь?! Позавчера она порезалась и, как бывало когда-то, подставила пальчик, чтобы папа поцеловал ранку, и она успокоилась. Так он отскочил от неё, как арахнофоб от тарантула. Дочка так удивилась, что от этого перестала плакать.
– Дружок, ты видишь, я не плачу! – утирая последние капельки сказала дочка плюшевой собачке, которую мама сшила сама, и стала гладить её.
– Алло, Нина! Срочно вылетай. Ты должна забрать дочь! Всё очень серьёзно!
Не по необходимости, а по рефлексу вместе с зелёным светом у Игоря Валентиновича загорелось желание перейти улицу.
Купившие «Фольксваген Поло» начинают замечать, что вокруг довольно много «Фольксвагенов Поло». Перед счастливчиками «Рено Дастер» «Дастеры» только и мельтешат. Степан и Вадим сразу приметили шатуна, плетущегося по парку, только интеллигентно одетого, с непочатой огромной бутылкой лакомства.
– Давай к нам, дружочек! Третьим Буш! У нас закусь как раз есть. Гостинцы и списаночка. Тут даже чарли, фила, ко́кушки…
Нагулявшись по людному парку, как матёрые грибники по безлюдному лесу, они наклянчили пакет закуски. К припасённой бутылке самогона, этого улова оказалось даже много. Почти всё осталось.
Игорь Валентинович подсел к парням:
– Не бушшь, а будешь. Не списаночка, а испорченные списанные продукты, – усугублённая до светофора чекушка «Мороз и солнце» заметно морозила язык, но ум у филолога до последнего оставался ясным. – И не чарли, фила, ко́кушки, а черри, сыр «Филадельфия» и яйца. Что за хлам?! К русской речи нужно относиться с трепетом, как к жемчужине или какой другой драгоценности. И беречь, и культивировать её всю жизнь!
В такие моменты он забывал о явившемся к нему зловещем поводыре.
– Драгоценности теряются ещё при жизни, – с ухмылкой сказал Вадим. Он харкнул лёгким пурпуром и смачно выпил прямо из горла, так как стаканчиков в этот раз не оказалось. Сливочный сыр «Филадельфия» послужил вязкой связкой в переходе к своему краткому, но ёмкому жизнеописанию.
– Короче, у людей – грех, – Вадим засучил рукава и синие иконы увидели свет Божий, – а государство само всех обворовывает.
– «Короче», «ну вот»… Это слова-паразиты. Они разрушают тело на уровне ДНК. И это страшно! То есть, дети и внуки того, кто их употребляет, будут страдать мозговыми дисфункциями, – Игоря Валентиновича несло. Он понимал, что такие страшилки не для этого контингента, но тот страх, который наполнил его самого до краёв, искал выплеска. Боль в глазах сейчас была не той, которую обычно видят его ученики.
– Как зовут? – спросил Вадим.
– Игорь… – Игорь Валентинович хотел продолжить, но посчитал, что это неуместно.
– Я Вадим, а это Стопочка.
– Очень приятно!..
– Гарик, ты либо, школярный шкраб? – Вадим на последнем слове прокашлялся, и снова красноватая слюна распласталась на брусчатке.
– Вадим, вам надо бы провериться на туберкулёз.
– Что тут проверяться, я и так знаю. На зоне отоварился. Уже поздно лечить. Дружочек, да ты тоже неважнецки выглядишь! Но, фигурально выражаясь, интеллектуально за речь русскую зубами клацнул! Молоток! Я всегда говорил, стыдись, чтобы люди не увидели убогости твоей души, а тела – это ерунда!
Игорь Валентинович снова взглянул на его руки.