неспокойные для России времена: в период Гражданской войны. Вспомнить
всё о том времени. А что вспоминать, если ничего раньше и не знала. Помню
только год 1918 или же 1917? А кто его знает, когда эта война была, а. может,
вовсе и не война, а просто-напросто революция. Так за размышлениями я не
заметила, как добралась до какого-то дома. Особняк утонул в неверном свете
луны. Ни в одном из окон не горел свет. Странно, но я открыла уверенно
дверь, поднялась на третий этаж, также уверенно вставила в замок ключ и
очутилась в тёмной прихожей, зажгла свечу, сняла пальто, валенки. Открыв
дверь в гостиную, обставленную мебелью красного дерева с бронзовыми
накладками, прошла к окну и задёрнула шторы, зажгла свечи. Холодно.
Накинула шаль, подошла к зеркалу. Интересная картина получается, я
должна быть в Нью-Йорке и вот, очутилась неизвестно где. Мои
размышления прервал тихий стук в дверь. Пошла узнать, кто бы это мог
быть. Открыла, называется. Сколько раз сама себе твердила, узнай, кто
стучит, а потом открывай.
-Гражданка Гольц?
С удивлением разглядываю незваных посетителей. Два вооружённых солдата
и какой-то человек в кожаной тужурке. Стоят, не проходят в квартиру, ждут
чего-то. Ах да. Мне задали вопрос. Отвечаю
-Съюзен Гольц.
-Разрешите пройти.
Посторонилась, пропускаю посетителей, предлагаю присесть.
-В чём дело?
-Извините за беспокойство. Я новый управдом,- представился мужчина в
тужурке, - мы проводим ревизию жилых помещений. Сколько у вас комнат?
-Пять.
-Кто с вами проживает?
-Я одна.
-Непорядок, гражданочка. Трудовой народ ютится в подвалах и
коммунальных клетушках, а вы барствуете в пяти комнатах совсем одна, –
возмутился управдом.
-Конечно, вы правы. Но я эту квартиру купила на честно заработанные
деньги. Причём здесь кто-то ещё?
-Вы проявляете гражданскую несознательность. Завтра к вам подселят семью
рабочего-путиловца. Так что ждите новых квартирантов.
Только этого мне и не хватало, но говорить что-либо совершенно бесполезно.
Мужчина прощается, и все уходят. Интересная картина вырисовывается, ко
мне в квартиру подселят ещё кого-то. Почему? Не понимаю. Я всю жизнь, не
скажу что слишком долгую, работала не покладая рук. Модная художница,
которая достигла всего сама. Стоп, о чём это я? При чём здесь эта квартира?
Да пускай в ней кто угодно живёт. Не моя это жилплощадь! Мои
апартаменты остались там, в Москве, а что здесь я делаю?
Раздалась трель телефонного звонка. Поднимаю трубку:
-Мадам, ванна готова. Всё как вы просили.
Ничего не понимаю, какая ванна? В квартире холод собачий. А тут про ванну
говорят.
-Мадам, просыпайтесь. Вода остынет.
Открываю глаза. Слава богу, это только лишь сон, но какой-то слишком
натуралистичный.
-Спасибо, Бетси. Я сейчас.
Повозившись, встаю с кровати, начинаю раздеваться снимаю брошку.
Чувствую, что-то падает на пол. Какая жалость, выпал маленький изумруд.
Надо будет отдать ювелиру. Вставят. Прохожу в ванную комнату.
Действительно всё готово. Забираюсь в мир ароматной пены и вновь
погружаюсь в дрёму.
Снова вижу ту же квартиру, что и в предыдущем сне. Кажется, наступает
утро. Серые тени пробегают по стёклам окон, чёрные ветки деревьев зловеще
качаются на ветру. Чувствуется, что на улице холодно. Подхожу к окну.
Пешеходов практически не видно. Проходит военный патруль. Слышатся
отдалённые выстрелы. Стук в дверь. Неужели новые жильцы? Не хочу.
Нарочно не реагирую на стук. Но тот повторяется вновь. Рано или поздно, а
придётся открывать. Иду. Открываю. На пороге мужчина в дорогом пальто,
но почему-то без головного убора.
-Ради бога, помогите!
Мужчина делает шаг вперёд и почти падает на меня. С трудом удерживаю
его.
-Что с вами?
-Кажется, я ранен. Можно пройти?
Провожу незнакомца в гостиную. Предлагаю сесть, но тот обессилено
валится на диван. Присматриваюсь. Правая рука мужчины прижата к груди.
Виднеется кровь.
-Вам нужен врач, – попыталась я выпроводить незнакомца, – а я ничего в
медицине не смыслю.
Никакой реакции. Мужчина сидит на диване и мутным взором оглядывает
окружающую его обстановку.
-Ради бога, не надо врача, - жалобно просит он. – Если можно, перевяжите
меня сами,– и теряет сознание.
С трудом удаётся освободить его от пальто и пиджака. Кровь течёт быстрее.
Мужчина стонет. Иду в спальню, рву простыню на полоски и стараюсь
перевязать моего незнакомца. Удаётся, но с трудом. А мужчина красив и тело
накачано. Руки холёные, видимо, с физическим трудом не знакомые. На
пальце дорогой перстень. Камень блестит даже в утренних сумерках. Кто
этот раненый, что с ним случилось?
-Мисс, к вам посетитель,- чёрт, опять задремала.
-Кто там, Бетси?
-Мистер Валлентайн просит вас принять его. Извиняется, что поздно, но
говорит, дело огромной важности.
-Хорошо, пусть подождёт, а ты помоги мне одеться.
Бетси выходит, но скоро возвращается с платьем в руках. Через десяток
минут я готова.
Выхожу в гостиную. Мистер Валлентайн встаёт и извиняется за поздний
визит.
-Мисс Гольц, у меня для вас новость необычайной важности. Не знаю, как и
начать.
-А вы начните сразу с этой самой потрясающей новости, - с улыбкой
предложила я.
-Мне только что телефонировал секретарь Анри Ротшильда и просил о
встрече с вами. Вы с ним знакомы?
-Встречались пару раз в Лондоне. Что он хочет?
Это я вру, конечно. Может, Съюзен и приходилось встречаться с ним, но
явно не мне.
-Говорит, желает иметь портрет своей невесты в вашем божественном
исполнении.
-Так и сказал в «божественном»?
-Так и сказал и предупредил, что будет вас, то есть нас, ждать завтра в
двенадцать в своём загородном особняке.
-Отличная новость! Едем, непременно едем,- с радостью согласилась я.
-Завтра в десять тридцать придёт авто. Я встречу вас в холле. Ещё раз
простите за столь поздний визит,- с этим словами мой маршан покидает
меня. Вот и первый заказ! Анри богат, значит, за портрет я получу
приличную сумму. Откуда я знаю, что Анри богат? Это чисто гипотетически.
Даже в моё время фамилия Ротшильдов отождествлялась с очень большими
деньгами и стала, практически, нарицательной, когда люди, упоминая, что
человек богат, произносили фразу «Богат как Ротшильд». Правда, я где-то
читала, что во время Второй Мировой войны состояние этого семейства
значительно уменьшилось, но всё же время от времени имя Ротшильдов
мелькало в светской хронике, так что на довольно высокий гонорар я могла
рассчитывать. Тем более, что обе мировые войны ещё впереди. Только как с
ним общаться? Если Съюзен встречалась с Анри в Лондоне, то придётся
выкручиваться. А, ладно, где наша не пропадала! Иду спать. Может, на этот
раз удастся выспаться без сновидений. Не тут-то было.
Не успела моя голова коснуться подушки, как я услышала стон. Встаю,
прохожу в гостиную. Всё та же серая промозглая улица за окном. Мой
незнакомец, кажется, пришёл в себя.
-Где я?- с трудом пробормотал он.
-Вы готовы к честному ответу?
-Не понял, – в глазах мужчины промелькнуло удивление.
-Я и сама не знаю, где вы и где я. Может, вы соизволите прояснить
ситуацию?
-С утра я был в Петербурге, не знаю, как вы, но я точно был здесь,-
попытался пошутить незнакомец, что говорило о не слишком серьёзном
ранении.
-Вероятнее всего, вы и находитесь в Петербурге, а вот точнее ничего не могу
сказать,- усмехнулась я.