— Господа, еще раз прошу прощения за внеплановый вызов. Ситуация простая. Сегодня, около десяти часов утра, мы получили сигнал от автоматической камеры наблюдения…
Кажется, девочке все же удалось заснуть — уже под утро…
Ее разбудили грубым пинком. Анна дернулась и застонала от боли — руки, которые никто не удосужился развязать, откликнулись дикой болью. Вчера она, обезумев от страха, совершила поступок, на который ни за что не решилась бы в здравом уме — попыталась сбежать от дружинников. Удивительно, но когда она рванулась, конвоир справа — здоровый, сильный мужчина — пошатнулся и разжал руки. Второго она отчаянно толкнула ладонью в грудь, слово в школьной потасовке. Дружинник отлетел, словно пушинка, и ударившись затылком о стену, сполз на пол.
Анна бросилась бежать.… Потом она не могла вспомнить, что же именно собиралась делать, куда скрыться — ей руководил слепой, нерассуждающий ужас. Строго говоря, спастись было негде — в поселке спрятаться невозможно, все на виду, окружающие его поля также не дадут укрытия…. Единственное здание за стеной, окружающей поселок — заброшенная тракторная станция. Там ее и стали бы искать в первую очередь….
Впрочем, девочка не успела даже добежать до ворот.
— Успокойся, малышка…. В сущности, ты действительно ни в чем не виновата.
Анна глубоко вздохнула. Неужели все выяснилось, и это действительно ошибка?
Мать всегда говорила ей: если что-то натворила, пусть случайно — надо пойти и обо всем рассказать. Там разберутся. Воевода и председатель — люди справедливые, они зазря не обидят.
Правда, отец как-то нехорошо усмехался, если слышал эти слова — но не возражал.
Анна уже не очень хорошо — папа умер, когда ей было всего восемь. В памяти остались скорее отдельные детали: глуховатый голос, манера медленно выговаривать слова… длинные волосы, вроде бы не очень и подходящие Советскому Человеку, тем более — герою… Шрам на правой щеке.
Папа Анны был одним из последних настоящих ветеранов Славной Войны. К примеру, воевода — тот тоже застал войну, но еще совсем мальчишкой. Отец же, как рассказывали, был настоящим военным. Кадровым офицером.
И даже помогал создавать Народную дружину.
Может быть, люди, схватившие ее, тоже помнили ее отца?
Девочка вскинула глаза на стоящего перед ней Воеводу. Когда ее привели в кабинет, то сразу усадили на невысокий стул, и к ее удивлению — обхватили туловище толстым ремнем, намертво притянув к спинке.
— Значит, вы отпустите меня? Я же действительно ничего не сделала.… Да?
— Нет.
Воевода покачал головой.
— Ты — не сделала. Сделал твой отец. Ну кто, скажи на милость, просил его принимать эту чертову гадость?
— Простите… я не понимаю… — голос девушки дрожал.
— "Шаг смерти". Действительно не понимаешь? Препарат XXZ-250. Значит, он тебе и вправду ничего не рассказывал…. Ну да уже ничего не поправишь. Ходили слухи, что число — просто дата начала гражданской войны…. Символично, да?
— Гражданской… Вы говорите о Славной Войне?
Воевода расхохотался, коротко и зло.
— Ну да, славной. Обалденно славной. Война Идеи— так тогда говорили! Мы сделали ставку на идею, они — на технику… Знаешь, что интересно? Ты единственная, с кем я могу поговорить об этом. Может, впервые за десять лет! Душу раскрыть, ты понимаешь?
Девочка подумала, что с Воеводой творится что-то не то — и это открытие окончательно сбило ее с толку. Он просто не мог быть таким — неуверенным в себе, кричащим…. Может, он пьян? И что значит "раскрыть душу"?
— Простите, что я говорю… но если вас что-то мучает, вы должны открыться Старцу…. Разве не так?
Воевода расхохотался.
— Старец, как же… младец. Это тебе он старец, а мне — замполит… чертов!
Анна вздрогнула. Она не знала, что такое "замполит" — но почувствовала, что все действительно плохо. С человеком, которого собираются отпустить на свободу, так не говорят.
— Скажите… ну что я сделала? Что?
Воевода вдруг присел рядом с ней на корточки и заглянул в глаза.
— Да ничего не сделала, девочка. И самое грустное, что ничего бы, может, и не сделала…. Просто уже пошли слухи, понимаешь?
Он печально вздохнул.
— Ты самая красивая девушка в поселке, ты это знаешь? И самая сильная среди сверстниц, между прочим. Мои олухи действительно боятся тебя, потому что ты — сильнее, чем многие мужчины…. Помнишь, как ты вытащила эту… девчонку из оврага?
— Патимат?
— Да, Патимат…. Ее вес плюс мешок за плечами. Я бы сумел так — может быть. А из твоих сверстниц — никто. И из мальчишек — никто, я уверен… Черт, а ведь ты действительно очень красивая. Если бы не… Короче, девочка. В твоей крови — XXZ-250, известный как "Шаг смерти". Препарат, с помощью которого из сильных мужчин делали прирожденных воинов. Убийц. А из тебя он сделает ведьму.