— Извини, — напряжённые плечи Светы немного расслабились. — Что-то я и в самом деле распсиховалась. Но…
— Понимаю, — кивнул я, не переставая гладить подругу по спине. — Вроде бы только-только привыкла к не самым обычным обстоятельствам и вдруг снова-здорово.
— Угу, как снег на голову, — пробормотала девушка. — Я-то уж думала, что мы так до самого возвращения здесь просидим. Тут хорошо было, спокойно, никого нет. А как оно в другом мире сложится, кто его знает? Ладно, если здесь разумной жизни нет или местные где-то далеко. А если рядом? А если они агрессивные? А как с ними объясняться, если мы языка не знаем?
— Ничего, солнышко, — улыбнулся я. — Доброе слово, оно и кошке понятно. А уж если действовать добрым словом и пистолетом…
— Мр-ря, — лёгкий на помине котяра, вышедший полюбопытствовать, с чего вдруг у его двуногих такой эмоциональный шторм разыгрался, окинул взглядом окрестности, потёрся боком о бедро Светы и, не обнаружив ничего интересного в округе, вальяжно потопал к кострищу, где и уселся в ожидании, пока я, наконец, вернусь к приготовлению обещанных рёбрышек.
Вымахал здоровяк. А я как-то и не заметил, что мой напарник давно перестал напоминать того мелкого котёнка, который когда-то вымогал у меня еду в кафе. А тут, ты глянь, как вымахал. Это уже даже не рысь по размерам, хотя мордально и похож, а чуть ли не пума. Впрочем, нет… до пумы ему ещё надо, как минимум, пару ладоней в холке набрать, не меньше.
Проводив взглядом кота, Света подтолкнула меня в спину, мол, иди, выполняй обещание.
— Давай, уж, как-нибудь без пистолета попробуем, а, Ероша? — вздохнула она мне в спину. А что, я разве против? Можно подумать, всю жизнь мечтал по иным мирам со стволом наперевес скакать, ха!
Хотя-а… если вспомнить мои приключения с тем обмылком из рода Ростопчиных… Не, всё равно, это ж не в удовольствие было, а необходимость. Суровая, чтоб её, правда жизни!
Главное теперь, чтобы и здесь эта самая правда нас со Светиком не догнала. Хм…
Виталий Родионович привычным жестом бросил перчатки в шляпу и, отдав хомбург Сварту, двинулся в сторону гостиной. Старый дворецкий, передав вещи помощнику, придирчиво проследил, как тот убирает их в гардероб и, кивнув, последовал за хозяином дома. Несмотря на вид пожилого человека, мужчине понадобилось всего несколько неслышных шагов, чтобы нагнать князя. Как всегда вовремя.
— Есть новости, Сварт? — осведомился Старицкий на ходу.
— Княгиня ещё не вернулись из поездки с детьми. А в остальном… неурочное письмо от юного Хабарова, разве что, — перебрав в уме дневные события, неторопливо произнёс дворецкий. Виталий Родионович нахмурился.
— Вот как? И где оно? — спросил князь, и предусмотрительный Сварт тут же передал ему записку, доставленную странным котом юнца. Не сбавляя шага, Старицкий вчитался в текст письма и… замер посреди галереи, как вкопанный. — Арбалет⁈ Боевые болты⁈ Зачем ему это?
Глава 3
Утро вечера, а день ночи…
Накаркал. Мы со Светой едва успели сделать очередные замеры, когда оборудование вдруг начало выходить из строя. Приборы, присланные Грацем с двухвостым, отказывали один за другим, и первым был зерком. Что, с другой стороны, позволило нам вовремя среагировать на новую напасть. Уж бумажный ежедневник в таких условиях точно не откажет. Мы успели записать показания приборов до того, как те пришли в негодность, и только после этого я занялся определением причин этого происшествия.
Впрочем, долгим разбирательство не было. Стоило открыть сервисную крышку радиосканера, как на ладонь мне выпал растрескавшийся и вздувшийся цилиндрик накопителя, до боли напоминающий обычную батарейку моего прошлого мира. Надо ли упоминать, что и накопители остальных приборов оказались в схожем, то есть, полностью нерабочем состоянии. А вот зерком просто помутнел и теперь выглядел куском матово-чёрного стекла обрамлёным тонким прорезиненным «бампером». Но, оно и понятно: в его случае, функцию накопителя, поддерживающего ментальные конструкты-иллюзии, исполнял сам корпус зеркома, выполненный из специальным образом структурированного материала, лишь внешним видом напоминающего обычное стекло. Таким образом, единственным рабочим устройством, оставшимся в нашем распоряжении, оказался компас, да и тот напрочь лишился функции автокорректировки, так же работавшей лишь благодаря запитанному от встроенного накопителя ментальному конструкту.