Уйти спокойно мне не дают. Путь преграждает рослая, на целых два-три сантиметра выше меня, одноклассница.
— Подпиши! — и суёт в руки блокнот размером с книгу. На обложке — «BlackPink», та картинка, где моё лицо плохо различимо. Хотя там всех узнать трудно. Кроме Дженни, у неё особая изюминка.
Надо же! Только сейчас дошло до них, с кем они учатся. Отговорка у меня, то есть, у нас давно готова.
— Без адвоката ничего подписывать не буду, — заявляю с железной непреклонностью и обхожу подвисшую девицу.
Вспоминаю про ЧэЁн. Вот кто никому ни в чём не откажет. Какой-нибудь решительный и настойчивый парень легко добьётся от неё секса, если ему мешать не будут. Изнасилования даже не получится, она просто подчинится и всё. Будет плакать, отворачиваться, но активного сопротивления не окажет. Может даже удовольствие получит, если парень попадётся опытный… чо-то меня не туда заносит. Короче, надо её предупредить! Бегу в её класс, у них как раз математика кончилась, мы их меняем.
— ЧэЁн, никаких автографов никому в школе не давай! Нам господин директор официально запретил это делать.
— Лалиса, а когда это директор запретил нам автографы давать? — шёпотом спрашивает ЧэЁн. Мы стоим в общем холле, куда выходит три класса.
— Помнишь, как победителей на соревнованиях награждали? В числе подарков были наши автографы. Что это значит?
— Что? — сообразительность ЧэЁн обычно дремлет.
— А то! Дебак! Наши автографы — награда, которую надо заслужить. А кто в школе может награждать? Только директор.
— А учителя?
— С разрешения директора. Предупреди ДонГука, как увидишь.
Не жалко расписаться. Но ведь умучают! В школе несколько сотен соучеников, рука отвалится подписывать. Так что это не только причина наших отказов, но и повод, в который я радостно вцепляюсь.
Математика. Математичка расписывает доказательство первого замечательного предела. Отношение синуса икс к иксу, как известно всем, кто честно учил математику в школе, равно единице. Доказательство не без хитрости, но довольно прозрачное.
Строгая и немного скучная наука. Только про последнее учительнице никогда не скажу, сразу стану врагом на всю жизнь. И по сравнению с литературой насыщена смыслом и выстроена на строгой логике, которая в корейской литературе даже не ночевала. Так что терпеть математику намного легче.
— Внимание! — говорит математичка. — На экзамене доказательство теоремы вряд ли будет. Но задачек, связанных с первым и вторым замечательными пределами, не избежать.
Общий тоскливый выдох класса можно расшифровать словами:
— Как? Их ещё и двое?!
Как в анекдоте про китайцев, в котором русский богатырь побил очередную стотысячную китайскую рать, а из-за сопки выползает недобитый и кричит своим:
— Не ходите сюда! Они нас обманывают! Их тут двое!
Начинаем тренироваться применять этот предел… пропади он пропадом! Так думаю в конце пары, когда математичка окончательно всем мозги узлом завязала. Она это умеет. И любит.
Доживаем до обеда, на котором ЧэЁн под понимающие взгляды нашей свиты жалуется на жизнь:
— Не представляю, как я математику на сунын буду сдавать…
— Онни, зачем тебе переживать за сунын? — удивляюсь, как люди сами себе проблемы выдумывают на голом месте. — К примеру, ты хорошо его сдашь, дальше что?
— Дебак! Как что?! — удивляются все хором, но разговариваю я только с ЧэЁн.
— Могу поступить в SKY, — неуверенно отвечает подружка.
— А дальше?
— Возьмут в процветающую компанию с хорошим окладом… — ещё более неуверенно продолжает ЧэЁн. Неужто доходит?
— А сейчас ты где? — не стала рассусоливать и разжёвывать, ставлю вопрос ребром, но всё-таки поясняю. — Обычно в айдолы выходят после долгих лет в статусе трейни. ДжиСу и Дженни сколько лет обучались? Пять? А ты? Полгода? Ты уже суперуспешную карьеру сделала.
Свита задумчиво оглядывает проглотившую язык ЧэЁн. Добиваю второе и заодно подружку.
— Ты хоть на двести баллов сунын сдай, хоть на сто, что с того? Ты думаешь, я из-за этого выгоню тебя из группы? — на последнем вопросе свита переводит взгляды на меня. Теоретически все знают, что я менеджер группы, но о реальных пределах моей власти представления никто не имеет.
— От тебя требуется, чтобы ты весело и задорно пела и скакала на сцене. Твои школьные успехи дирекцию агентства не интересуют. Возможно, скажут: ай-я-я-яй, что же ты, Рози, и тут же забудут об этом.
Придвигаю десертик, пирожное безе, бодро хрупаю под чай.
— Надо же куда-то поступать… — бормочет ЧэЁн.