Я закрутил машину в бешеном штопоре. Это был опасный трюк, ведь аэроплан мой вполне мог развалиться от таких кунштюков. Резко сбросил скорость, пользуясь преимуществом безразгонника. Попытался пропустить «Альбатрос» Барона мимо. Но тот не купился. По короткой дуге снова нагнал меня, поливая длинными очередями. Я закрутил отчаянную «бочку» - фосфорные пули мелькали то слева, то справа от моего аэроплана. Несколько даже врезались в фюзеляж. Дымный след, тянущийся за моей машиной, стал чернее и намного гуще. Стук двигателя окончательно слился с вибрацией в один неприятный, режущий ухо звук.
Уйдя на высоту, недоступную «Альбатросу» Барона, я смог наблюдать всю картину атаки торпедоносца на вражеский корвет. Смутно знакомый пилот сумел подвести тяжёлый аэроплан на расстояние торпедной атаки. И выпустил обе мощные торпеды разом. Здоровенные сигарообразные снаряды полетели вниз по диагонали. Врезались в корму корвета. Взрыв разметал броню. Пламя объяло едва ли не половину корпуса воздушного корабля. Жирный чёрный дым потянулся за ним шлейфом. С опозданием грянули зенитные орудия корвета. Торпедоносец начал буквально разваливаться на части, разрываемый шрапнелью. О судьбе моего бывшего ведомого я не хотел думать.
Я направил свой дребезжащий и разваливающийся безразгонник к авианосцу. Корвет в это время отчаянно боролся за жизнь. Объятый пламенем, он медленно терял небо. Ему уже было не до того, чтобы палить по пролетающим мимо аэропланам. Опустившись на верхнюю палубу, я тут же выскочил из кабины. И был сильно удивлён тому, что техники крепят мой безразгонник к ней.
- Что это значит?! - воскликнул я. - Там же бой идёт!
- Хватит, - махнул мне рукой старший механик. - Отвоевались мы. Выходим из боя. Сюда идёт «Дерфлингер». Нам против него не выстоять.
- Аэропланы ещё могут задержать его, - настаивал я.
- Не в «Дерфлингере» дело, - подошёл ко мне толстяк в лётной куртке. - Мы получили сигнал от Александера с «Вулкана». Посылка получена - можно уходить. Мы сделали своё дело. - Он подошёл и несильно хлопнул меня по плечу. - Вы - сделали своё дело. И сделали его отлично!
У меня были силы только на то, чтобы кивнуть.
- А ведомый твой? - спросил толстяк.
Я кивнул в сторону медленно падающего корвета.
- Это он натворил. Называл сумасшедшими китобоев, а сам такое учудил. Перескочил из своего аэроплана в торпедоносец - и подорвал корвет.
Толстяк в лётной куртке недоверчиво покачал головой. Поверил ли он мне или нет - меня это не сильно волновало.
Глава 5.
Я лежал на траве и глядел в небо. Закинув руки за голову и наслаждаясь теплом. В кратере Чёртова жерла найти траву было достаточно сложно. Это место мне показала Силке. Она притащила меня сюда буквально за руку. Тут же плюхнулась на траву.
- Это - моё место! - с гордостью заявила она. - И только те, кому я разрешаю, приходят сюда!
- А что бывает с теми, кто приходит без твоего разрешения? - поинтересовался я.
- Я разрываю их на куски, - прорычала Силке, состроив уморительно зверскую рожицу, - и швыряю их на самое дно нашего кратера! Отец уже не раз говорил мне, что там уже слишком много костей лежит!
Несмотря на мрачное настроение, я тогда не смог удержаться от смеха.
Вот теперь, с милостивого разрешения дочери Бронда, я мог свободно валяться на траве и глядеть на небо. Не рискуя при этом отправиться в виде разрозненных кусков на дно Чёртова жерла.
Я ценил это одиночество. Даже Силке быстро перестала набиваться мне в спутники. Непосредственной и непоседливой пацанке было скучно со мной. Я ведь валился на спину, закидывал руки за голову и глядел в небо. И только сильный дождь мог прогнать меня. От слабых меня защищал небольшой карниз, нависающий над полянкой.
С этими визитами я почти потерял чувство времени. И в тот день, когда ко мне пришёл Бронд, я уже не мог сказать точно - сколько именно провёл в гостях у китобоев. Бронд опустился на траву рядом со мной. Вынул из-за пазухи одну за другой три бутылки без маркировки. Запечатаны они были сургучом. Я знал, что так запечатывали только урдскую казённую водку.
- А не многовато на нас двоих? - поинтересовался я.
- Закуска хорошая.
Оставив бутылки на траве, Бронд отправился туда, откуда пришёл. Вернулся, неся увесистую корзину, накрытую белым полотном.
- Это от фрау Бронд, - сказал он. - Она сказала, что тебе давно пора пообедать. И отправила меня сюда. - Китобой поставил корзину на траву. Нёс её он с явным усилием. - Это я уговорил фрау Бронд половину выложить. Но тут и без того хватит, верно, на эскадрилью.
Бронд принялся выставлять на траву еду в судках. А ведь насчёт эскадрильи он, пожалуй, не шутил. Еды в корзине было много. И самой разнообразной. На любой вкус.
- Твою бы фрау Бронд да к нам на «Левиафана», - усмехнулся я. - А то кок там из лучших продуктов готовил такую бурду, что есть противно было. Если, конечно, не слишком голоден.
- Вас, летунов, кормят всегда как на убой, - подтвердил Бронд.
Последними он поставил на импровизированную скатерть пару стальных рюмок. Из таких только урдскую казёнку и пить.
- Ну, от винта.
Звякнули рюмки. Мы приняли по первой.
- Между первой и второй... - Бронд уже наполнял рюмки.
Огненная дорожка пробежала по пищеводу. Казалось, выдохну я чистое пламя.
Мы с Брондом приняли гасить пожар в желудке едой. Оказывается, я проголодался - и на самом деле довольно сильно. Мы усилено жевали. Вскрывали судки, каждый раз удивляясь тому, что в них лежит. И продолжали жевать. Не забывали и про короткие перерывы на тост, так сказать.
Из-за количества еды даже казёнка брала не сразу. Да и пить её с переполненным желудком сложновато. Мы едва прикончили первую бутылку, когда, не сговариваясь, откинулись на траву. И я понял, что Бронд, наконец, решился заговорить о главном. О том, зачем пришёл ко мне.
- Война начинается, Готлинд. Большая война. Может быть, даже больше, чем недавняя. Блицкриг объявил войну Империи. «Турн-и-Таксис» объявили о том, что выводят все свои деньги из нашей страны. И более не будут осуществлять перевозки в нашем небе. Блицкриг поддержала Нейстрия. Тамошние «ястребы» жаждут реванша за войну, которую считают проигранной. Хотя там ещё не всё решено - в королевстве достаточно уставших от войны политиков и генералов, которые настаивают на нейтралитете. Союзники Империи уже собирают войска на границах.
Ну что же, этого и следовало ожидать. Собственно, причиной моего дурного настроения был тот факт, что я стал одним из соавторов casus belli. Ведь именно пограничная стычка в нейтральных небесах и стала формальным поводом для новой войны. А ведь мир продлился даже меньше, чем шла проклятая война, из которой я едва выбрался живым.
И вот теперь к пограничным крепостям стягиваются обозы с продовольствием, а навстречу им шагают длинные колонны самых прозорливых беженцев. По железной дороге катят эшелоны с оружием и боеприпасами. Из-за них задерживаются рейсовые поезда - и уехать из приграничных районов становится тяжело. А потому раскупаются все билеты на пассажирские воздушные корабли и арендуются аэропланы. Кто-то уже зарабатывает на войне - даже ещё не начавшейся - хорошие деньги.
Войска приводят в боевую готовность. Повсеместно идут учения. Вызывают резервистов и абшидированных[2] солдат и унтеров. Отменяются отпуска офицеров. Расконсервируют технику. Скоро в небо поднимется множество воздушных судов, даже устаревших, и спустившихся на землю сразу после войны. Выкатят из депо бронепоезда. Они показали себя не лучшим образом, однако всё равно пойдут в дело. Линкоры, крейсера, миноносцы, корветы, - военно-морские суда готовятся оборонять порты и не допускать десантов на побережье.
Маховик войны медленно, но верно раскручивается. И остановить его уже не сможет никто. А запустил его, в том числе и я. От этого было противно.
Я запил эту противную горечь казёнкой. Не помогло. Есть не хотелось вовсе. И я предпочёл ещё одну рюмку.