Ураганный ветер по-прежнему раскачивал подъёмник, трепал одежду, заставлял жмуриться. Сквозь слёзную пелену Боб видел, как из тёмного колпака сканера вырвался веер зелёных лучей. Тонкая полоска, изгибаясь на каждой складочке одежды, проползла сверху вниз по Тедди, скользнула по висевшему на левой стороне груди жетону с номером и кодом.
Сканер отключился сразу, стоило лазерным лучам добраться до ботинок Штимана. Полицейский приник к экрану в ожидании информации. Друзья неотрывно следили за вертолётом и направленными на них стволами шокеров.
Наконец полицейский терминал пискнул и выдал на экран досье мойщиков шестого разряда Петера Брауна и Юргена Шмульке.
— Всё в порядке, продолжайте, — прохрипел громкоговоритель.
Помаргивая сигнальными огнями, вертолёт полетел дальше патрулировать улицы мегаполиса, оставив люльку болтаться из стороны в сторону. Когда она успокоилась, шум винтов уже давно растворился в музыке города, а полицейская вертушка едва различалась на фоне зеленоватого неба.
— Включай лебёдку, поехали, — сказал Тедди. — Не хватало, чтобы эта хреновина рухнула. Тогда никто не накажет Бэйли, не ты, не я и не твоё хвалёное правосудие.
Боб усмехнулся, но на кнопку нажал. Ему тоже не хотелось испытывать на собственной шкуре прочность стальных тросов, уж очень тонкими они были на вид.
Лебёдка заурчала, медленно наматывая трос на барабан, люлька дрогнула и со скоростью черепахи полезла вверх.
75
Добытая сержантом информация пролила достаточно света на запутанную историю с массовой гибелью тайных агентов Галактической Безопасности. География загадочных смертей отлично увязывалась с теневым бизнесом вице-председателя. Погибшие агенты работали в подконтрольных ему структурах или проживали на планетах, где полным ходом шла подготовка к мятежу, размещалось производство и сбыт наркотиков.
Попавшая в руки лейтенанта информационная «бомба» ждала своего часа. Рой Хадсон твёрдо решил оповестить Председателя о готовящемся заговоре, хотя ключевой момент так и остался невыясненным: лейтенант не знал, кто сдал большую часть гэбистов Генриху Йодли.
Не зная кому можно доверять из непосредственного руководства, а кому нет, Хадсон действовал по своему усмотрению. Не понаслышке зная о царившей всюду бюрократии и неизбежном затягивании любого дела, он решил обратиться напрямую к армейскому командованию. Проведение полномасштабных войсковых операций не входило в компетенцию Галактической Безопасности, а без вмешательства военных раковая опухоль мятежа грозила разрастись до немыслимых размеров.
Но перед этим требовалось выявить предателя в рядах Агентства, а Боб Штиман как сквозь землю провалился. Уже несколько дней от него не было никаких известий, а он обещал выйти на связь сразу, как узнает о роли полковника Бэйли в этой истории.
На столе неожиданно завибрировал телефон. Лейтенант мельком взглянул на дисплей. Звонил Штиман.
— Ты как всегда лёгок на помине, — ответил на звонок Хадсон.
— Надо встретиться. Срочно. Есть важная информация. Разговор, как ты понимаешь, не по телефону.
— Это защищённая линия, Боб, можешь не волноваться…
— Ага, ты это своему сержанту скажи. Помнится, там тоже был о-очень закрытый канал связи. По мне так нет ничего лучше, чем переданное с глазу на глаз слово.
— Хорошо. Назови время и место. Лейтенант был не в настроении, чтобы подтрунивать над старым следователем и его неприятием прогресса. Слишком много в последнее время произошло досадных неприятностей с вроде бы абсолютно надёжной связью.
— В доме гусениц, когда мать перестанет печалиться.
— Договорились.
Рой сбросил звонок, переоделся в гражданскую одежду, торопливо вышел из дома. Железнодорожный вокзал находился на другом конце города, а до четырёх часов пополудни, когда под лучами Анукабиса витражи старинного собора начинали сиять, оставалось не так много времени.
Город привычно стоял в пробках. Дрожащий воздух струился над горячим асфальтом, машины продвигались с черепашьей скоростью. Хотя большая часть многомиллионного населения сейчас сидела в прохладе офисов, тысячи пешеходов спешили по улицам. Одни заходили в дома, кафе, магазины, другие выбегали из них, торопливо шли дальше. Очумевшие от жары водители провожали завистливыми взглядами людей на тротуарах, в отличие от них они не могли передвигаться также легко и свободно. Им приходилось париться в стальных коробках, жать на клаксон и ругаться друг с другом.
По счастью Рой знал о старых улочках, таких узких, что там с трудом мог проехать автомобиль. Кое-как свернув с забитой машинами авеню его трёхдверный «Маринер» медленно продирался городскими задворками. Казалось, на этих улицах нашли себе пристанище все бомжи, наркоманы и проститутки Атлантик-Хиллз.
Лейтенант то и дело останавливался, джип громко ревел сигналом, разгоняя сонных обитателей городского дна. Бездомные в заношенной одежде лениво вставали с наваленного на дорогу картона, прижимались к грязным стенам, равнодушно глядя вслед помаргивающему стоп-сигналами «Маринеру». Рядом с пожарными лестницами, мусорными баками, парящими люками канализации кучковались ярко накрашенные шлюхи в коротких платьях, мини-юбках и облегающих блузках. Визгливые голоса летели вдогонку лейтенанту, когда он проезжал мимо, даже не взглянув на жриц любви. Несколько раз какие-то наркодилеры пытались втюхать пакетики с белым порошком. Хорошо в джипе был кондиционер, лейтенант ехал с закрытыми окнами и торговцам ничего не оставалось, как провожать автомобиль злобными взглядами.
Наконец путешествие по кривым улочкам кончилось, Хадсон вывернул на Десятую авеню. В двух кварталах отсюда находился городской вокзал, его сводчатая крыша, сверкающие нитки путей, проносящиеся быстрее ветра поезда виднелись в просветах между жавшимися к дороге жилыми домами.
Возле вокзала пробки заметно рассасывались. Может потому, что поездами пользовалось не так много людей, хотя это были скоростные ультрасовременные составы на магнитной подушке. За час такой поезд преодолевал почти тысячу километров и мог за сорок минут добраться до пригородов столицы.
Через двадцать минут движения с остановками лейтенант припарковался на почти пустой стоянке перед зданием вокзала. Белое с тёмными стёклами по всему фасаду оно возвышалось над широкой площадью. В десяти метрах от него в заботливо оставленных квадратах земли росли аккуратно подстриженные деревья. Площадь делилась на равные части широкой полосой газона. Высаженные чьей-то рукой цветы благоухали ароматами, над ними роились насекомые, наполняя воздух лёгким жужжанием.
Вдоль газона тянулись пешеходные самодвижущиеся дорожки, по две с каждой стороны. Они двигались в разных направлениях. Лейтенант ступил на ту, что бежала к вокзалу.
По соседней полосе в сторону остановки общественного транспорта величаво плыли две полных женщины в платьях и шляпах в сеточку с упитанным мальчуганом в костюме матроса. Рядом с ними возвышалась гора из сумок, коробок и чемоданов. Мальчишка держал в пухлой руке вафельный конус и облизывал широким языком оплывающий на жаре шар кремового цвета. Его нос и щёки давно испачкались в мороженом, а он продолжал самозабвенно лакомиться, не замечая, как со дна конуса капает на одежду.
Хадсон проводил упитанную троицу взглядом, дождался, когда дорожка принесёт его к входу и ступил в автоматически распахнувшиеся перед ним двери.
Внутри вокзала веяло прохладой, под высоким потолком весело чирикали пищухи, на подоконнике у широкого окна лениво умывался кот. Робот-уборщик катался по мраморному полу, собирая пыль, фантики от конфет, использованные билеты.
Редкие посетители сидели в креслах вдоль стен, несколько человек толпилось у газетного киоска, молодая пара целовалась рядом с прилавком торговки булочками. Продавщица недовольно ворчала на влюблённых, а те не обращали на неё никакого внимания.
Справа за стеклянной дверью находился зал ожидания, там Хадсон заметил пятнадцать человек, слева у билетных касс он насчитал ещё пятерых. Всего на вокзале в этот час набралось около пятидесяти пассажиров.