Наконец «Маринер» развернулся перед одной из казарм. Лейтенант заглушил двигатель, вышел из машины и скрылся внутри красного здания с полукруглыми окнами.
Через пятнадцать минут возле джипа затормозил чёрный автобус. Из казармы выскочили двадцать закованных в бронекостюмы бойцов. Огромные, неуклюжие с виду, но на самом деле очень проворные они напоминали роботов. В руках у каждого плазменное ружьё, за плечом стволом вниз повисла тяжёлая пушка, на спине ранец с аккумулятором для сервоприводных двигателей. Шлемы наглухо закрыты, автономная система регенерации всегда обеспечивает чистым воздухом, не страшно ни химическое, ни биологическое, ни ядерное оружие. В таких скафандрах хоть в ад — не подведут.
Скрипя шипами на стальных ботинках спецназовцы погрузились в транспорт. Зашипел сжатый воздух, двери захлопнулись. Автобус развернулся на пятачке перед казармой и размеренно покатил к выезду с базы.
79
Директор Агентства по Борьбе с Наркотиками Фил Боткинс вторую неделю работал без выходных. Он давно занимал этот высокий пост, пережил несколько выборов на пост Председателя, но такого в его профессиональной карьере ещё не было.
Обычно после выборов все затихало, почти все обещания претендентов забывались. Выполнялись только безобидные посулы, не требовавшие больших финансовых и политических затрат. Да и то выполнялись — громко сказано. Делались абы как лишь бы не будоражить попусту электорат.
А теперь что? Впечатление будто мир сошёл с ума. Выборы закончились победой действующего Председателя, недавние политические соперники принародно помирились и объявили себя союзниками. Тут бы и пустить дела на самотёк, так нет, Председатель как с цепи сорвался. Получил карт-бланш и давай доказывать Федерации, какой он мудрый, заботливый и успешный политик. Прямо-таки отец родной.
Кипучая деятельность Альберта Скиннера охватила не только внешнюю, но и внутреннюю политику звёздного государства. Прекрасно понимая, как общество устало от политических дрязг и затянувшейся войны с Аркаимским союзом, он требовал от Боткинса впечатляющих результатов в борьбе с наркомафией. А где их взять, скажите, пожалуйста? Раньше донесения от агентов сыпались как из рога изобилия, а сейчас тишина. Преступники тоже не дураки. Месяц назад им хорошо пощипали пёрышки, так теперь они затаились, выжидают, что дальше будет.
Боткинс прекрасно понимал: после серии удачных операций по разгрому караванов с наркотиками, ему вряд ли удастся удержать планку на достигнутой высоте. Последнее столкновение виверов с конвоем сухогрузов можно без преувеличения назвать катастрофой. Истребители Агентства случайно наткнулись на караван и, будучи изрядно потрёпанными в бою у Низебула, бесславно погибли, не нанеся сколь-нибудь значимого урона противнику.
Сообщать о провале как об удачной операции не имело смысла. Председатель не глупый человек, его подобной липой не проведёшь. Напротив, стоит доложить о мнимых успехах и можно смело ставить крест на карьере. Хотя, что греха таить, если дела не выправятся — позорная отставка станет вопросом времени.
Боткинс откинулся на спинку кресла, потёр покрасневшие глаза. Эту ночь он провёл на работе и только на час прикорнул на диванчике в приёмной.
«Пожалуй, выпью сто грамм коньяку и крепкого кофе».
Не успел он вдавить кнопку коммуникатора, как тот запел приятной трелью.
— Слушаю, — отрывисто бросил Боткинс, удерживая моргающую клавишу.
— Сэр, докладывает куратор операции «Сосед». Мы проверили донесение «Синицы». Наш клиент тесно сотрудничает с полковником Бэйли, — прорвался сквозь треск помех голос капитана Ендольцева.
— Не может быть?! — не удержался от удивлённого возгласа Боткинс. — Вы уверены?
— Абсолютно, сэр. Мы проверили несколько раз, всё сходится. Дин Бэйли — предатель.
— Кто-нибудь знает об этом? — сухо осведомился Фил.
— Нет, сэр, — хрипло рявкнул динамик коммуникатора.
— Благодарю за службу, капитан. В следующий раз, когда «Синица» выйдет на связь, передайте ей мою устную похвалу.
— Есть, сэр! Служу Федерации!
Капитан ушёл с линии. Из динамика полился треск, какие-то хрипы, унылое завывание. Боткинс убрал палец с клавиши, посмотрел на затихший коммуникатор, побарабанил по столу. Новость взбодрила лучше любого коньяка с кофе.
«То, что нужно. Все провалы надо свалить на Бэйли. Главное, заставить его замолчать до того, как им заинтересуются следователи внутренней безопасности».
Глава АБН сложил пальцы в замок и невидяще уставился в настенную карту Федерации. В кабинет заглянула секретарь, увидела шефа в задумчивом состоянии, осторожно прикрыла в дверь.
Боткинс думал долго, проигрывал в уме все возможные варианты, пытался просчитать последствия каждого шага, вероятность успеха и степень риска. Судьба редко разбрасывается подобными шансами, если хочешь выжить и процветать — умей выбрать верное решение. В таких играх нет права на ошибку. Стоит оступиться — и тебя сожрут.
Пока Боткинс думал, солнечный зайчик на стене сдвинулся на десять сантиметров в сторону. Наконец Фил шевельнулся, выудил телефон из кармана, порылся в адресной книге и набрал номер.
80
Полковник Бэйли в очередной раз за последние двадцать минут измерил кабинет шагами. Пять метров от стола до напольных часов, что каждый час играют гимн Федерации. Двадцать шагов разделяют гостевой диван от дубового шкафа с книгами до потолка. Сорок семь от замаскированного под глобус бара до входной двери.
Привычка думать на ходу часто выходила полковнику боком, но он никак не мог с ней справиться. Когда он просто сидел или стоял, дельные мысли не приходили в голову, стоило сделать шаг — неудержимый поток идей затапливал разум. Оставалось из всего многообразия выбрать одну наиболее подходящую.
На этот раз Бэйли не мог решить, на что потратить вознаграждение от вице-председателя.
Как только в голове забрезжила дельная мысль, во внутреннем кармане кителя бравурно запел телефон.
«Как ты не вовремя», — определил Бэйли звонившего по звуку рингтона, вынул телефон. На дисплее светилась фотография Боткинса в парадной форме. Полковник нажал пиктограмму звонка, приложил трубку к уху:
— Привет, как дела?
— У меня для тебя плохие новости, — услышал он глухой голос. — Я звоню из чувства старой дружбы, рискую всем, давая тебе последний шанс…
— Какой последний шанс? О чём ты?
— Я всё знаю о твоём предательстве и предупредил Председателя. Пойми меня правильно, Дин, я должен был сообщить Скиннеру. Да он и так бы узнал, не от меня так от другого. После того как мои люди выявили твой сговор с Йодли — огласка стала вопросом времени. У тебя ещё есть возможность с честью выйти из игры.
— К-какая возможность? — моментально посерел лицом Бэйли.
— Ты должен застрелиться, — вкрадчиво прошептал Боткинс. — В этом случае Скиннер не предаст дело огласке, ему твоё предательство выйдет боком, если об этом узнает пресса. Покончив с собой, ты обеспечишь матери безбедную старость, ей сообщат о твоей скоропостижной смерти от сердечного приступа и будут платить пенсию по утере кормильца.
— А если я откажусь? Скроюсь где-нибудь, залягу на дно. Денег у меня достаточно.
— Не обманывай себя, Дин. Тебя всё равно найдут и приговорят к высшей мере, а перед этим конфискуют имущество. Твоя мать останется без денег и крыши над головой. Подумай, что раньше убьёт старуху: голод или осознание кем являлся её сын на самом деле?
Боткинс специально давил на чувства Бэйли. Он знал, как тот любит престарелую мать. Её дорогие капризы и прихоти ежегодно обходились ему в круглую сумму, но он не жалел денег. Кроме неё у полковника никого не было.