— А если б я там неделю прожил? Представляешь, сколько бы шишек набил?
— Да, впечатлений на всю жизнь, — Йоган посмотрел в боковое зеркало, перестроился из ряда в ряд и на перекрёстке Бостон и Ривер стрит свернул направо.
— Куда мы? В старый особняк? — Генрих повернулся к окну. За стеклом медленно двигались дома с декоративными колоннами по фасаду и портиками над крыльцом, степенно прогуливались красиво одетые люди. Породистые собаки с аристократическим достоинством гуляли на длинных поводках, не обращая внимания на случайных кошек. Даже птицы и те, казалось, имели долю снобизма. Сидя на деревьях, они свысока посматривали на катившиеся мимо автомобили.
— Да, захвачу кое-какие бумаги. Пока ты мотался по космосу я прожил в особняке несколько дней. В моём прежнем кабинете работается намного лучше, чем в этих суперсовременных апартаментах Дома Правительства.
— Постой, а как же Олдингтон? Ведь я его рассчитал. Как ты там жил без него?
— Нормально. Я почти всё время работал, а ужинать ездил в «Континенталь».
Йоган свернул к ажурным воротам из металла. Они распахнулись сами, стоило автомобилю оказаться в поле зрения специального датчика.
Лимузин въехал на территорию особняка, прошуршал колёсами по дорожке и остановился возле крыльца. Шнитке заглушил двигатель, повернулся к Йодли.
— Пойдём, я покажу тебе кое-что. Ты должен увидеть это первым, — он опустил перегородку:
— Идёмте со мной, понадобится ваша помощь.
Элтон хмыкнул и посмотрел на Генриха. Тот кивнул и первым вышел из машины.
86
Все четверо поднялись на крыльцо. Йоган извлёк из кармана бронзовый ключ, три раза провернул его в замке и потянул на себя тяжёлую дверь. Коротко звякнул колокольчик. Генрих вошёл первым, глубоко вдохнул так полюбившийся ему запах. В особняке пахло слабо уловимым дыханием времени. Здесь всё пропиталось вечностью, от столового серебра на кухне до портретов далёких предков бывшего хозяина дома.
Этот особняк напоминал ему далёкое детство, родительский дом, где он провёл столько счастливых лет и… брата-близнеца, погибшего при набеге торговцев живым товаром на родину Генриха.
Сам Йодли тогда чудом избежал смерти. В тот день они с Карлом играли в прятки. Генриху выпало прятаться, и он убежал в подвал, где знал несколько тайных мест, откуда прекрасно просматривался внутренний двор.
Генрих подбежал к слуховому окну в тот момент, когда высокие ворота из толстых досок с грохотом рухнули на землю и в облаке серой пыли в имение ворвались железные великаны. Первыми выстрелами они положили охрану. Прячась в укрытии, Генрих видел как падали стражники в кожаных доспехах с нашитыми поверх стальными пластинами. Вместо привычных стрел и арбалетных болтов нападавшие метали из странных ружей голубые шары. Те с треском пролетали по воздуху и, врезавшись в тело, дерево или камень оставляли огромные дыры с оплавленными краями.
Воздух наполнился запахом палёного мяса и гари. Красное зарево поднялось над деревянными постройками имения. Лошади рвались с привязи. Те из них, кому удалось спастись, с испуганным ржанием носились по двору, остальные заживо горели в охваченной пламенем конюшне.
Железные великаны хватали женщин за волосы, тащили к стальной повозке. Тех, кто сопротивлялся, убивали на месте, другим подносили к боку какую-то палку. Раздавался сухой треск, короткая молния вонзалась в тело и пленница без чувств валилась на землю. Потом несчастным вязали руки, заклеивали рты и как дрова забрасывали в колесницу.
Обезумевший от страха Генрих молча наблюдал за тем, как убили его мать, гордую женщину посмевшую дать отпор захватчикам. Она бросилась с вилами на перевес на одного из великанов и упала с дымящейся дырой в груди. Видел он и гибель отца — седовласого барона фон Йодли, крупнейшего землевладельца во всём западном Аррасе. Площадь принадлежавших ему земель равнялась совокупной площади трёх королевств Восточного Тимора — материка за Бенгойским морем. Сам высокородный герцог Арраса сир Гилберт IV — Заносчивый позволял Манфреду фон Йодли не снимать шляпу в его присутствии. Потому как кроме него столько денег в казну герцогства больше никто не приносил.
А ещё Генрих видел гибель брата. Вернее слышал. Смотреть, как убивают Карла, было выше его сил. Когда один из налётчиков поднял оружие, Генрих закрыл глаза, сполз на пол по стенке и, кусая ладонь, глотал душившие его слёзы. В уши ворвался треск вылетевшего заряда, короткий вскрик повис в воздухе и звенящим стеклом обрушился на голову.
Весь день Генрих просидел в подвале, боясь выбраться наружу. Ему везде мерещились призраки погибших. Пересилив страх, он выбрался из укрытия, запасся кое-какой провизией в амбаре, пересёк разгромленный двор и бросился прочь от разграбленного имения.
Здесь ему делать нечего, отец находился в состоянии необъявленной войны с жестоким соседом Эриком фон Нейманом. Тот наверняка уже собрал армию и выдвинулся на захват обширных земель Йодли, как только получил известие о нападении.
Генрих не сомневался насчёт собственной судьбы. Нейман не оставит его в покое. Живой наследник — помеха на пути к землям барона. Герцог не отдаст ему поместье, если узнает об оставшихся в живых потомках Манфреда фон Йодли.
Генрих не знал, что Эрик фон Нейман разделил печальную судьбу его родителей. Торговцы живым товаром разграбили и сожгли не только поместье Йодли, они прошлись по всему западному Аррасу, собирая богатый урожай молодых рабов и наложниц.
Ещё в подвале Генрих подслушал разговор двух налётчиков. Они говорили на понятном языке, только с каким-то акцентом, часто употребляя незнакомые слова. Главное, он уловил суть: небесная колесница пришельцев стоит возле Ригийского леса и будет там ещё два дня.
Когда Генрих немного отошёл от пережитого ужаса, в голове забрезжил план: сбежать вместе с налётчиками. Ему не впервой путешествовать «зайцем». Как-то раз он два месяца провёл на галере отца и ни разу не попался на глаза матросам, что мешает ему сейчас выкинуть подобный трюк?
После стольких кошмаров, судьба повернулась к нему лицом. В километре от разрушенного дома он встретил сбежавшего коня — верного Тристана, на котором часто ездил на охоту за дичью и местными красавицами. Сколько раз верный конь пасся возле заброшенной мельницы, пока хозяин находил утешение в объятиях очередной красотки.
Далеко за полночь Йодли добрался до Ригийского леса и сразу нашёл гигантскую колесницу. В километре отсюда столбы яркого света били в звёздное небо и в стороны, пронзая тьму длинными клинками.
Он отпустил коня, стук копыт мог привлечь чужое внимание. Скользя по пояс в густой траве, осторожно подкрался к летающей крепости. Несмотря на ночь на площадке перед опущенным трапом царил белый день. Стальные великаны в два раза больше тех, что ворвались в имение, топали между штабелями каких-то ящиков, брали их в крепкие руки и скрывались в тёмном провале трюма. В поле громко тарахтели железные повозки, похожие на коробки с торчащими из них длинными трубами.
На глазах Генриха пять из таких повозок внезапно остановились, повернули угловатые надстройки, подняли трубы и выпустили из них светящиеся шары. Те с рёвом умчались в северном направлении, через несколько секунд на горизонте загрохотали разрывы. Генриху показалось, будто в одной из вспышек промелькнули кувыркающиеся фигурки людей и лошадей.
А потом из летающей колесницы высыпали люди в серо-зелёных мундирах, высоких ботинках, с металлическими горшками на головах. В руках каждый держал чудные палки с коротким бруском спереди и маленькой рукояткой сзади, так непохожие на ружья железных великанов, неподвижно стоявших неподалёку.
Один из людей повесил палку на плечо, подбежал к великану и… через секунду исчез внутри спящего гиганта. Несколько мгновений ничего не происходило, затем великан ожил, два ярких луча вырвались из груди, упали широкими пятнами на землю. Железный монстр взял висевшее до этого ружьё наизготовку и с лёгким жужжанием направился в поле.