И в последнем кармане лежали очень классные штуки: фляжка на поллитра из нержавейки с навинчивающейся крышкой с выдавленным российским орлом, с креплением как на пояс, так и с ремешком через плечо. И монструозная зажигалка, копия знаменитой «Зиппо», тоже с орлом и в специальном чехле. Качественные и недешёвые вещи. Это подарок на дембель от сотоварищей. И так как я, как это ни странно, никогда в жизни не курил и практически не пил, боевые соратники выгравировали на фляжке красивыми завитушками «ПЕЙ!». И, соответственно, на зажигалке – «КУРИ!». Это у них шутка юмора такая. Поэтому во фляжке у меня всегда 90-процентный спирт, а зажигалка с бензином – из принципа. И когда мы все пересекаемся на день пожарной охраны, под шуточки и прибауточки даю закурить курящим и капаю по чуть-чуть в стаканы пьющим.
Вроде и не нужны мне ни фляжка, ни зажигалка, а таскаю их за собой, как сорока, ей-богу! Они такие яркие, блестящие… Короче, мои личные товарищи тараканы считают их талисманом. Аминь.
Вот и всё, что у меня с собой. Правда, ещё есть велик, тоже ценный ресурс, да по карманам всякая мелочь обретается типа ключей или абсолютно бесполезных здесь денег. Единственной ценной вещью были очки, вдаль-то я вижу отлично, а вот буквы в книге только на вытянутой руке различаю. Ближе всё расплывается. Возраст, чтоб его.
Глава 2
Первые шаги
Вот уже шестые сутки, как я ползу, иначе и не скажешь, вдоль речного оврага вниз по течению. Хорошо, если в день прохожу километров пять. Время от времени по пути следования я складываю каменные пирамидки. Для чего… и сам не знаю, складываю, и всё. Солнце днём греет прилично, приходится практически раздеваться, а на ночь снова одеваться. Постоянно вылезаю на каменистый гребень берега осмотреть окрестности. Там ничего особо не меняется. Та же лесостепь, то же кипение жизни, и совершенно нет желания туда соваться. Прошлой ночью, после сытного ужина я почти уже задремал, как из-за бугра раздался такой жуткий рык, который всё тянулся и тянулся и закончился на таких низких регистрах, что меня аж до пяток пробрало. И вслед за этим резко оборвавшийся дикий визг. Ох… я, конечно, богатырь, но от таких звуков могу и обоср… Потом ещё полночи вздрагивал. Так что надежда на Прелесть да на костёр. Огонь – это наше всё. Хотя не стоит преувеличивать его значение, сведущие люди говорят, что дикие звери не лезут к костру, но и в ужасе не разбегаются. Рассказывают, в Африке львы подходят порой к костру достаточно близко. Уж как не хочется проверять на себе подобные утверждения, кто бы знал.
Зато менялся овраг. Его берега постепенно становились ниже и более пологими, края заметно раздвинулись. А вот каменистый гребень, наоборот, стал выше и круче. Речка тоже расширилась, метров до пятидесяти. Теперь её берега покрывали не только старые камыши, но и лозинник, а кое-где росли вербы и плакучие ивы. Стали попадаться ключи, бьющие прямо из склона оврага. На противоположной стороне несколько раз встречались распадки, из которых в речку впадали небольшие, но шустрые ручьи.
Рыба кишела! Я просто кидал с руки обычную колебалку, два-три энергичных рывка – и щука либо окунь уже сидит. Да какие! Хочешь побаловать себя сомятинкой – нет проблем: отрезаешь кусок мяса от той же щуки, забрасываешь закидушку, и через десять – пятнадцать минут… прошу любить и жаловать. А ещё может попасться крупный налим, а он, между прочим, родственник трески – никаких костей, кроме рёбер и позвоночника, и печень ничем не уступит тресковой. Я на другую рыбу даже не целюсь, смысла нет. Ради такой рыбалки сюда и попасть не жалко.
С птицей и вовсе беда. В смысле, её столько, что ощущение, будто я попал на птичник! Говорят, не так давно в Сибири, когда шла основная волна перелётной птицы, небо темнело. Верю. У меня тут тоже порой темновато.
Дома было просто. Ну с пяток видов уток, ну два-три вида гусей, столько же видов цапель, иногда промелькнут журавли, да если очень повезёт, увидишь лебедя и… всё. ВСЁ!!! Там, где когда-то пролетающие стаи птиц закрывали своими крыльями солнце, – ни-че-го!!! И вот я сподобился воочию лицезреть буйство жизни. Такое разнообразие птиц, что голова кругом. Два, ну с умственным напряжением, два с половиной десятка видов я как-то ещё могу опознать, остальное идёт под грифом – птицы. Гвалт стоит такой, что услышу какого-нибудь медведя, только когда он мне ноги начнёт отъедать. Над головой постоянно туда-сюда кто-то летает. Некоторые стаи, особенно гусиные, вообще на таран идут, видать, моя фигура у них вообще никаких ассоциаций не вызывает. Клянусь, вчера одна стайка шла на меня так низко, что я, скинув рюкзак, схватил Прелесть, размахнулся и… подпрыгнув, легко подсёк одного гуся, повредив крыло. Это, я вам скажу, что-то!