Да, мы пережили это. Мы вышли победителями. Могло бы быть лучше, более правильно, менее опасно? Несомненно. Но не надо гневить Бога, могло быть и гораздо хуже, а нужные выводы мы сделаем. Чуть позже.
Время от времени я бросал взгляды на одинокую фигуру у костра. Мы накормили парня, дали кучу тёплых шкур. Сдержанно поблагодарив, он попросил позволить ему ночевать у костра. Что ж, вряд ли ему привычны наши «хоромы». Пусть сидит. Глядя, как он завороженно наблюдает за плавными изгибами языков пламени, я понял: огонь они утратили во время бегства, и, похоже, было это давно.
Ему было о чём подумать. То, что мы оставили его в живых, – это полдела. Там ничего не зависело от его воли. А вот теперь… Выбор только его. Жизнь или смерть. Проявить гордость, упрямство или, кто там его знает, ещё чего и уйти… и умереть. Здесь не выживают одиночки.
Остаться? Остаться в этом непонятном месте, с непонятными людьми, уничтожившими его племя, где всё не так… и жить.
Непростой выбор. Я не хотел бы оказаться на его месте. И всё-таки я надеялся, что жажда жизни в этом юном теле сильнее непонятных для меня догм, проповедуемых тем стариком. Шоры разума – это самое страшное, что может быть с человеком. Надеюсь, парень ещё не успел закостенеть взглядом на мир. Мы дали ему шанс. Воспользоваться им или отвергнуть – это его решение.
Вообще-то ещё один специалист по зверям нам очень пригодился бы. А иначе, вы думаете, чего бы это я тут напрягался…
Мы кормили парня, стараясь постепенно вывести его из истощённого состояния. Не давали слишком уж непривычную пищу, або и К° «пользовали» его раны, по чуть-чуть разговаривали с ним. Он скупо, но искренне за всё благодарил, от ночёвок в доме мягко отказывался, говоря, что ему и так хорошо. И, глядя на него, правда верилось – хорошо. Выглядеть, несмотря на февральские ночи у костра, он стал заметно лучше. Ребята показали ему домик «М/Ж», растолковали правила пользования, а также кое-какие общие правила нашего племени. Кое-что показали и другое, разъяснили. Всё мягко, ненавязчиво, как проинструктировал мудрый шаман на пару с мудрой або. Парень почти не отходил от костра, но очень внимательно наблюдал за нашей внутренней жизнью. Он охотно поддерживал огонь, завороженно наблюдая, как готовится пища в удивительных котлах. Я думаю, вокруг него вообще всё было удивительно…
И вот на третий день случилось… Деньки стали наконец солнечными, потянуло весенним духом, и мы всё чаще стали столоваться под нашим уличным навесом. В это утро мы, как обычно, дружно пили чай, ну и что Бог к нему послал, когда необычно задумчивая Найдёна, долго и пристально наблюдая за неподвижно сидящим у костра парнем, деловито подхватила пару кукурузных плюшек, плошку кленового сиропа и молча направилась к нему. Мы все слегка напряглись. Хват хотел было пойти следом, но або приложила палец к губам и покачала головой.
Подойдя к парню, Найдёна уселась в метре от него и с непосредственностью, свойственной только детям и святым, уставилась ему в глаза. Бедный малый с настороженностью воззрился на малявку, не зная, что от неё ожидать.
– Хао, я Найдёна! Как тебя зовут?
Парень бросил опасливый взгляд в нашу сторону и не решился отмолчаться.
– У меня нет имени, – глухо ответил он.
– Нет имени? – На лицо девочки набежала лёгкая грусть. – Бедный! Я тебя понимаю, у меня тоже когда-то не было имени. А потом пришёл папа, убил страшных волков и дал мне имя. И теперь я – Найдёна, что значит Та Которую Нашли. Правда, здорово? Ты не бойся, наш вождь добрый и даст тебе хорошее имя. Он многим даёт. – Эмоции так и мелькали на личике малышки, словно в калейдоскопе: грусть, радость, возбуждение от ежеминутно посещавших её «гениальных мыслей». Вот и сейчас: – А хочешь, я попрошу его, и он разрешит мне самой придумать тебе имя?
– Ма-а-а-э-э… – заблеял парень, не найдясь, что ответить на такой неожиданный напор, и лишь косил на нас паническим взглядом.
А мы молча наблюдали, причём уж я-то точно в полном обалдении.
– А знаешь что? – Найдёна окинула парня оценивающе-задумчивым взглядом. – А давай я тебя совсем себе оставлю. Да! – Найдёна заговорщицки наклонилась к парню и, сделав таинственное лицо, открыла ему «страшную тайну»: – Тут у всех кто-то есть. Да-да! У Соле есть Ярик, у Вики – Сильвер, у Лады – Батор, и ещё у них маленькие детки, даже у Великой видящей есть дед Хатак. У папы есть я и… – она поводила пальчиком и хитро прищурилась, – я знаю, и кое-кто ещё. У вождя есть все мы. А у меня – никого. Есть, правда, ещё Крук, но… – Найдёна задумчиво постучала пальчиком по вытянутым трубочкой губам. – Слишком ценный, набегут вертихвостки всякие, растащат по кустам. Так сказала мудрая або, – грустно вздохнула девочка, – не удержу… – И тут же снова повеселела: – А ты вон какой неухоженный, тощий, ничей пока! Ну ничего, я вот тебе плюшки принесла, с сиропом… вку-уснаа!