Дальше из ранца я извлёк увесистую бухту вязальной проволоки в 1,5 мм, ещё один моток, метра в два, медной трёхмиллиметровой проволоки. Потом я достал его! Коловорот! Никаких электрических, никаких сложных механических деталей – совершенство минимализма и надёжности. От отца остался, сорок лет этот коловорот сверлит дырки и ещё сто сорок будет сверлить! Не убиваемый механизм! Вообще, в СССР умели делать вещи! У меня ещё с собой небольшой плотницкий топор и пила, выкупленные на блошином рынке у старенького дедка. Это я вам скажу – вещь, не современная хрень. Сейчас топор не то что жало не держит – стукни молотком по обуху, вообще расколоть можно. А пила? На пятом сучке зубья затупились, на десятом – половина отломилась, но это не страшно, потому что к этому моменту ручка отвалилась тоже. При Сталине за такой инструмент к стенке ставили и… правильно делали. Целая индустрия, тысячи людей корячатся, чтобы на выходе получить «говно», которое сломается через неделю, – это и есть настоящее вредительство. Так что, отслюнил я тому дедушке немало рубликов и ни разу не пожалел. Я вообще стараюсь иметь только качественные вещи. Заметьте – не фирменные, не брендовые, не дорогие, а – качественные. Как повторял мой отец фразу, услышанную от своего отца: «Я слишком беден, чтобы покупать плохие вещи».
Дальше пошёл мелочняк. Два бруска точильного камня, со средним и с мелким зерном. Изолента. Два толстых рулона скотча – незаменимая вещь. Большой тюбик «Момента». Сапожный нож в чехле. Коробка со скорняжным содержимым, иголки, нитки простые и нейлоновые, ковырки, шило, напёрсток, с десяток разнокалиберных пуговиц. Качественные цельнометаллические ножницы. И под конец достал не начатую бобышку нейлонового шнура и две банки из-под кофе, в одной – различные саморезы, шурупы, болтики и винтики с гаечками, а в другой – всякие небольшие гвозди. Ещё отдельно – десять пар нитяных перчаток.
Вот такой «дачный набор» инструментария, ничего лишнего – только необходимое. Подтверждено практикой. Может, кому и утомительно, что я тут так подробно над «златом чахну». Но это там, где магазин под боком, все эти шурупы, скотчи и отвертки – мелочь. А здесь – возможность выжить. Знал бы, как по спирали веков загремлю феерично, ещё на шею баул повесил бы и в зубы что-нибудь взял. И сзади тележку прицепил…
Пока я занимался выгрузкой, костёр уже почти прогорел, дав груду рдеющих углей. Сняв кожаный ремень с ручки фальшиона, я аккуратно пристроил изгиб хвостовика в угли и, когда он достаточно нагрелся, разогнул его. Постукивая молотком на плоском камне, окончательно выправил и на самом кончике загнул зубец под 90 градусов, сантиметра три, и заточил его. Теперь древко. У меня с собой были две лопаты – совковая и штыковая, тяпка, грабли и вилы. У всех них были ручки из вяза, сделанные под заказ, ибо лучшего материала не найти. Уж за двенадцать лет в реконструкции была возможность убедиться. Что только я на свой двуручный топор не ставил – и берёзу, и дуб, и орех, и бук – всё рано или поздно ломалось, а вот поставил однажды вяз и… горя не знал. В общем, самая подходящая рукоять была на совковой лопате, достаточно толстая и самая длинная. Выбрав паз стамеской, вложил в него хвостовик и забил зубец в древко. Потом вязальной проволокой с натягом, виток к витку скрепил одно с другим. На конце рукояти так же тщательно намотал железную бобышку и сантиметров тридцать по древку, как противовес и как ограничитель, чтоб из руки не вылетело. Не пожалел скотча и обернул проволоку и вверху и внизу несколькими слоями, от коррозии.
– О-о, да детка, да! – дурашливо простонал я.
Ещё бы, в руках у меня находилась настоящая «вундервафля» каменного века. Шестидесятисантиметровое мощное лезвие фальшиона крепилось к надёжному (сильно на это рассчитываю) вязовому древку железным бандажом сантиметров тридцати. И крепилось намертво! Тупым концом тоже можно было приложить весьма неслабо или сунуть при необходимости кому-нибудь в пасть. Общая длина была сантиметров на пять выше моего роста, где-то под метр девяносто.
Я сделал несколько восьмёрок, коротких и длинных выпадов, нанёс с десяток секущих ударов в вертикальной и горизонтальной проекциях, покрутил вокруг себя… Великолепно! Восхитительно! Покорное руке оружие жадно устремлялось вперёд, с хищным свистом рассекало воздух. Да-а, что рубить, что колоть – ни один доктор не заштопает.