Оценив происходящее у не-магов, Кощей вздохнул. Людской император шел по накатанной — по пути страха и насилия. Был ли он прав, нет ли, некроманта интересовало мало — он готовил показательное вразумление для страны германской. Вразумление должно было быть настолько показательным, чтобы впечатлились и хозяева, кормившие сейчас это чудовище.
Артефакты у некроманта были, силы тоже, поэтому спокойные дни Третьего рейха были сочтены, только надо было выбрать, какую казнь применить первой. Для начала нужно было объявление для всех, дабы люди и маги знали, что и зачем с ними сделают. Ну а под шумок можно было найти того самого мага, что был «другом» Дамблдора, да разобраться, почему он не боится возмездия.
— Марьюшка, как там дети? — поинтересовался Кощей.
— Приходят в себя, Коша, — вздохнула женщина, такой жестокости по отношению к детям никогда не понимавшая. — Девочка только не очень хорошо себя чувствует. Схожу-ка я к Яге.
— Сходи, — кивнул бессмертный некромант. — Да скажи ей, что девочка весть принесла великую, за что награду заслужила точно.
— Скажу, любимый, — кивнула ему Марья. — Скажу… А ты собрался куда?
— Да вот, укажу немцам их место, — хмыкнул Кощей.
Поцеловав любимую, некромант исчез, а женщина двинулась к детям, сейчас игравшим с огоньками. Гермиона, на самом деле, чувствовала себя получше, да и Гарри было намного спокойнее. Осознав тот факт, что ему не придется опять стоять против всех, защищая равнодушных, мальчик расслаблялся, улыбаясь новому дню.
Глава 11
Над всеми городами Третьего Рейха в этот день сгустились тучи. Над городами, деревнями, полными аккуратных домиков, где веселились и славили своего фюрера бюргеры. Тучи сгущались с самого утра, отчего гражданские авиалинии отменили рейсы — было похоже на подступающую сильно нелетную погоду. И вдруг, прямо с небес, слышный в каждом доме, дворике, да и в защищенных бункерах, прозвучал голос, понятный всем, даже тем, у кого немецкий родным не был.
— Подлые язычники, демонопоклонники, убийцы, насильники, воры! — гремел голос, внушая страх и не было от него спасения. — Вы тронули мой народ! Вы убиваете, снимаете кожу, варите мыло из моих детей! Пришел конец моему терпению, да познаете теперь вы гнев мой!
И с последним словом, произнесенным этим голосом, пала вязкая тьма на землю. Фонари не разгоняли ее, было совершенно ничего не видно. Тьма была густой и плотной, так, что по свидетельствам ее можно было даже потрогать. Остановились заводы и фабрики, так как рабочие не видели даже входа, а уж станков и подавно. Паника обуяла Третий рейх.
Специалисты Аненербе, маги пытались что-то сделать, но не могли. Вмешательство было на более высоком, чем им представлялось, уровне. Поэтому исчезновения Геллерта Гриндевальда никто и не заметил. Кощей, увидев у этого отщепенца тетушкину вещь, рассвирепел, поэтому палочки Геллерт лишился, заодно с руками и ногами. Но немцы этого не знали. Трое суток продолжалась тьма, а потом исчезла, давая возможность людям перевести дыхание.
На четвертый день были арестованы не-маги Аненербе, ибо маги сумели скрыться. В Германии началась охота на ведьм, но останавливать конвейер смерти никто и не думал, и тогда из рек и озер полезли земноводные. Они проникали в дома, больницы, даже защищенные места. Их убивали, но они лезли и лезли — в кровати, в еду, в автомобили, танки, станки… зачастую выводя из строя точные приборы.
Паника переросла во всеобщую, но тут, будто по мановению руки, весь скот в стране начал хиреть, чтобы в течение недели полностью погибнуть. Фюрер бесновался, бесился, но никак повлиять на ситуацию не мог. Кощей подумал о том, что сидеть здесь вечно он не согласен, поэтому, задумавшись, составил расписание и воплотив его, отправился домой. Теперь над всем Третьим Рейхом с воскресенья по вторник стояла тьма египетская, в среду весь воздух гудел от мошек, не трогавших только маленьких детей и иудеев, заставляя носить противогазы, в четверг мошки начинали весьма болезненно кусать бюргеров, а в пятницу была буря, сопровождаемая огненным градом. При этом люди не гибли, ну, кроме эсэсовцев, ибо их Кощей людьми не считал, но разрушались постройки, дома, заводы… А вот в субботу казней не было, потому что некромант вспомнил, что для иудеев этот день праздничный.
Немцы потянулись из Рейха, все быстрее и быстрее желая убежать. Евреи, оставшиеся в живых, были освобождены на вторую неделю, быстро исчезнув из страны куда-нибудь подальше. Именно они и разнесли по мину о казнях Третьего Рейха. А казни продолжались по расписанию, потому что Кощей их не контролировал.