Сон был наполнен чем-то тёмным, мокрым и тесным. Глаза не открывались, пальцы скользили по внутренней стороне ментал-капсулы, но кнопки открытия на привычном месте не было. Эйприл попыталась ощупать голову, но не смогла извернуться так, чтобы протянуть руки в верхнюю часть капсулы. Тогда она бросила попытки, затихла и неожиданно услышала колыбельную, далёкую-далёкую. К мелодии примешивался хрип старых динамиков. Пришлось напрягать слух, чтобы разобрать слова:
Тише, тише, тьма кругом
Боли вам не причиняет.
Спят все птички подо льдом,
Зла не зная.
Кто остался на Земле,
Новых звёзд уж не откроет,
Спите, путь на корабле,
Ещё долог.
Спящие вы все равны,
И во сне все молодые.
Пусть вам, люди, снятся сны
Золотые.
Пусть придёт во время сна
Всё, что наяву хотите.
День идёт, за ним — века,
Спите, спите…
— Тик-так, тик-так, семь часов, семь утра, вставать пора! — Эйприл привычно запустила в говорящие часы подушкой и встала. Снотворное — отличная штука. Кажется, вечером её что-то беспокоило, но долгий сон без сновидений смыл все тревоги.
— Птички мои, все собрались? Эйприл, Дори, Мика и Юстиан, подходите ближе, садитесь, расскажу, над чем предстоит работать ближайший месяц…
«Будто кого-то не хватает, — Эйприл осмотрела собравшихся коллег. — Хотя нет, всё правильно. Пятеро нас, считая режиссёра».