Посетители попытались его окружить.
- После двадцать третьего, - на ходу объявил Мигалатьев чуть надтреснутым, словно расстроенным голосом. - Утверждение списков двадцатого. Раньше двадцать третьего в отделение не звоните. Иду! - крикнул он кому-то в конце коридора.
На долю секунды Денисов отвел взгляд, чтобы не встретиться глазами с бывшим сокурсником Марсанова.
- Иду! - повторил Мигалатьев. Заметно припадая на одну ногу, чуть раскачиваясь, он пошел вниз.
«Нет, Мигалатьев не побежал бы по платформе за соперником, - подумал Денисов. - Выбрал бы другое место и способ для объяснений».
Дом уютно расположился в глубине участка. Когда Денисов постучал, занавеска на террасе дрогнула, потом появилась Кольцова, переводчица, высокая, под метр восемьдесят, с капризным, умным лицом.
Денисов назвал себя, поздоровался.
- Я все знаю, - Кольцова вздохнула. - Вчера разговаривала с мамой. Вы звонили, расспрашивали… Даже не верится, что его больше нет! Прошу.
Денисов шагнул на террасу. Здесь стоял круглый дачный стол, заваленный словарями. Словари лежали и на стульях. В углу Денисов заметил прикрытую журналом сковороду - переводчица перед его приходом завтракала.
- Садитесь. - Она освободила один из стульев, сама устроилась в плетеном кресле напротив.
- Со мной из ресторана шел Рыжак. - Кольцова сразу заговорила о том, из-за чего Денисов приехал. - Но он тоже как-то быстро исчез. Махнул рукой, крикнул: «Позвони!» или «Звони». С нашими мальчиками всегда так… С кем ушел Юлий, в какой момент, я не заметила. Не представляю, к кому он мог ехать. Про платформу вообще разговора не было…
Она словно подражала кому-то много старше ее - многословному, обстоятельному (мужу? отцу?), производила впечатление воспитанной, несколько манерной девочки.
- Ресторанный счет, по-моему, остался у официанта. - Не обращая внимания на Денисова, она продолжала размышлять вслух: - Из Марсанова мог получиться классный переводчик! А вместо этого более чем скромное существование. Администратор, заместитель директора картины. Это можно и без английского! Администратор в двадцать восемь, и в тридцать, и в сорок. Личная жизнь тоже не удалась. В общем, одно к одному!
Последнюю фразу, как показалось сотруднику милиции, она скорее относила к себе самой.
- Перестало везти! В большом и малом. Перевод не ладится. И вообще, - в сердцах сказала Кольцова. Ей, видимо, хотелось, чтобы ее пожалели. - Поругалась со свекровью. А тут пришел вчера человек: срочно на час нужны деньги - привезти жену из больницы. А у меня, как назло, только двадцатипятирублевки. Отдала - и ни его, ни денег! Позвонила редактору, что сегодня буду, меня ждут, а ехать не на что!… - Кольцова в конце концов расплакалась.
- Что за человек?
- Сказал, рядом живет. Расспрашивать неудобно. Потом вспомнила: рядом никто не живет. Предупреждали: «Ходит по дачам, занимает рублей по десять-пятнадцать, исчезает…» Суммы небольшие - никто не заявит.
- Какой из себя?
- В фуражке. Пожилой. Что-то с глазами, какой-то непорядок, по-моему, бельмо.
- Как вы получили приглашение в ресторан? Устно? По телефону?
- Я в это время была у Болотвиной. Муж привез ей журнал, просила перевести. И как раз позвонил Рыжак, рассказал про встречу.
- Потом?
- Заехала к нему, завезла деньги… Какая-то полоса неудач. Этот с бельмом словно чувствовал.
- В Москву поедете? Я довезу.
- Надо ехать.
Собиралась она медленно: несколько раз брала в руки то кожаную курточку, то журнал, снова клала на место.
Денисов посмотрел на часы: до обратного автобуса из Чернева еще было время.
Пока она закрывала дачу, он дошел до конца улицы, неопределенного возраста мужчина возился здесь с саженцами. Денисов сразу определил: не деревенский, дачник. Не теряя времени, заговорил:
- Мужика ищу. Пожилой он, с бельмом. Где-то живет поблизости.
Мужчина оставил саженцы.
- Есть один… - Он показал вдоль дороги. - Дом с синей террасой.
- В фуражке ходит?
- Не видел.
- А бельмо?
- Бельмо есть.
- Автобус на Можайск скоро? - Денисов проверил расчет времени.
- Через час. До Чернева дойдет, потом к нам. Денисов махнул рукой переводчице. Когда она подошла, разговор продолжился.
- Рыжак звонил Болотвиной, не зная, что застанет вас? Так?
- Да.
- Пригласили бы вас, если бы вы случайно не оказались у Болотвиной?
- Думаю, да. - Она улыбнулась.
Денисов вспомнил объяснение Болотвиной: «Давняя симпатия Рыжака».
У дома с синей террасой он попросил ее подождать, прошел во двор. У окна по другую сторону сидел пожилой человек, на столе перед ним лежали крохотные колесики и винтики.