— У ты моя хорошая, — со странной нежностью произнес он обращаясь к распластавшейся на полу очумелой девице, забрызганной моей спермой. Похоже её тоже накрыл сильный оргазм. — Как тебе новая игрушка?
Промычав что-то весьма одобрительное, она с трудом встала и поплелась к выходу.
— Ну что смертный, теперь моя очередь с тобой поиграть. — Подтекст этого заявления звучал вдвойне страшно. Даже испытывая нереальные мучения, я не был готов к лишению девственности. Но все оказалось гораздо хуже.
Повернув скрытый в стене рычаг, хозяин камеры, в которой меня держали, открыл весьма богатый арсенал пыточных инструментов, размещенных на огромном стеллаже. Багровая подсветка, добавляла в ситуацию трагичности.
— Пожалуй, начнем мы с простого, но грубого и болезненного. Поскольку моя доченька от щедрот своих вкатила тебе лошадиную дозу реагента, то, думаю ты выдержишь довольно длительный сеанс истязаний. — Произнося это папочка развратной чертовки, перебирал свой арсенал. Выбрав что-то похожее на овощечистку, Он медленно подошел ко мне. — Помнишь, сука, как ты обломал мне игру с одной привлекательной ведьмочкой. Ну так я тебе сейчас напомню. — Примерившись, он сделал резкое движение и тонкий пласт кожи с мясом был отделен от моего плеча.
Дикая боль пронзила руку, но я все же сдержался, и не издал ни звука. Между тем, я вспомнил, где видел это «лицо» раньше. Тот смешной карлик, заточенный в печати Соломона, в подвале какого-то особняка. Теперь стало понятно кто поработал тогда над бедной девушкой. И вот осознание этого факта, неосознанно вызвало у меня мученический стон. А эта скотина ухмылялась.
— Вижу ты вспомнил. Ну что же тем слаще будет моя игра. И да, здесь твои трюки не сработают. Ты реально в Аду, а отсюда практически нет выхода. Как же вы, люди предсказуемы. Мне не составило ни малейшего труда подловить тебя в той подсобке. Все вы, смертные, с комплексом героя, и невероятной гордыней. То что вам было дано право свободы, вы не цените, и готовы обменять на что угодно, лишь бы выделится из толпы, таких же посредственностей. С такими же черными и никчемными душонками. — Он расхохотался, и принялся стругать мое тело на тоненькие лоскуты, особо аппетитные он с блаженным выражением на лице тут же употреблял внутрь. Что может быть вкуснее сочного мяса с кровью, только что содранного с человека.
Сколько длилось вся эта череда боли и страданий я не знаю, но в конечном итоге, боль стала притупляться, а новые методы, до которых добирался Мясник, становились все менее эффективными. И когда уже не было никаких сил издать даже малейший звук. Эта рогатая тварь разочарованно вздохнула и снова закрыв в стене свои игрушки, ушла прочь. Предоставив меня самому себе и размышлениям о ближайшей вечности, наполненной страданиями и извращенным сексом. В пору было отчаяться, но сил уже не было даже на это.
Неуловимый Джо
— Не понимаю я тебя Рокси. Ради чего ты поперлась сама в лапы Инквизиции? Послала бы кого-нибудь из младших.
Наталья была потомственной ведьмой, уже черт знает в каком поколении. Но приоритетами у нее всегда были деньги и власть. Несмотря на довольно слабого демона, она довольно быстро забралась на самую вершину. В интригах и закулисных играх ей не было равных. Дальше у неё в планах был малый круг. И она с огромной радостью помогла с подготовкой документов и получением гражданства. Ведь став гражданкой другой страны, я теряю все, включая свое положение. И уж точно не могу претендовать на место в круге. При этом остаюсь должником у весьма продуманной особы. Впрочем, это не умаляет ценность оказанной помощи.
— Да уж, Наташ, сглупила я, но, все что ни делается, делается к лучшему. И, — я трагично вздохнула, — у меня еще одна просьба. Само собой не безвозмездно. Мне надо найти одного человечка. Мне кажется он тот самый. — Я мечтательно закатила глаза. Кто сказал, что я тоже не умею в актерскую игру. Да и среди своих я всегда слыла романтичной дурехой, которой просто повезло. Знали бы они сколько труда и нервов на это ушло. Хотя нет, лучше пусть даже не догадываются. Мне же еще восстанавливать свое влияние и положение.