выйти замуж за узаконенного натурала и чтобы он после церемонии уволок меня в свою берлогу и трогал руками - всю...» Ларин сделала вид, что обиделась на намек об Алиле, а смущенная Диана, отгоняя воспоминания о поцелуе и «уроке дыхания», с нарочитой уверенностью сказала: «Нет, Ри, нет. Джо совсем другой. Он уважает наши традиции, и ничего такого... Ничего подобного ему не надо, я уверена». Ри ехидно усмехнулась, задрала тяжелый подбородок и зловеще, как это водилось за ней еще со времен созревания, заявила с видом древней пифии: «Это мы с тобой обсудим после Солнечной Башни. Когда вы наконец съедетесь. Что-то мне подсказывает, что у вас будет общая не только квартира, но и спальня». Ри как в воду глядела - хотя последнее, что бы сделала после всех чудовищных открытий Диана - это стала бы обсуждать это с подругами. Первая ночь словно заклеймила ее, сдвинула на другую сторону океана - обратно уже не вернешься, да незачем: все равно никто не в силах был ее понять. Рассказывать о таком было слишком стыдно: каждое мгновение - а память становится донельзя хорошей, когда хочешь что-то стереть - словно прожгло свою собственную борозду в мозгу и теперь саднило не желающей рассасываться металлической занозой. Со временем есть шанс, что ранки зарубцуются, но воспоминания останутся там, внутри, ворочаясь, задевая нервные окончания и становясь частью существа Дианы, создавая свои собственные нейронные связи и модифицируя восприятие действительности. Жизнь после той ночи - а она было все лишь первой - казалась Диане странно поблекшей, смазанной, время сползало с рук, как утекает тяжелая мутная вода - сном, забвением,. Лишь ночи - влажные, длинные, темные были реальными, выпуклыми, давящими. Все происходило как в замедленном кадре - только на сей раз это был не любимый видеоряд, а кошмар - из старорежимных дурацких фильмов под лейблом хоррор, от которого и хотел бы отвести глаза - а не можешь. Платье было небрежно кинуто на пухлое кресло возле кровати - туда Джо будет бросать ее одежду каждый вечер - за исключением тех редких разов, когда он заставал ее спящей. Диана тянулась руками к флексоткани белья - чтобы удостовериться, что ее не тронут, но не решалась, из боязни как-то простимулировать Джо. Впрочем, Джо в поощрениях, похоже, не нуждался и мягко, но властно развернул ее лицом к себе, снимая остатки ее облачения. Диана не поднимала глаз, глядя на новенький дышащий серый палас, в котором каждые полтора метра были проделаны небольшие отверстия для воздуховодов. А Джо, закончив с бельем, замер, изучая ее в пронзительном свете верхней слепящей лампы. - Ди, послушай... Почему бы тебе не раздеть меня? - Нет, я не хочу, - ляпнула Диана прежде, чем успела обдумать, как резко это может прозвучать. Джо дернулся и отступил на полшага, но взял себя в руки, - Диана почти видела, как растерянность, отразившаяся на его лице, сменилась чем-то похожим на досаду и боль, но потом все стихло, смылось, сгладилось, вытесняясь привычной упрямой решимостью. Он едва заметно пожал плечами и занялся пуговицами на рубашке, старательно отводя взгляд. - Ну нет - так нет. Придется самому. Это ничего - не привыкать,- с усмешкой сказал он. Диана злилась сама на себя и жалела Джо - это чувство, тесно переплетенное с неприязнью и физическим животным страхом поселилось в ней с этой ночи и уже не покидало никогда, лишь обогащаясь новыми оттенками. Она смотрела, как он сдирает с себя рубашку, как расстегивает брюки и понимала - видеть того, что под - она не хочет. Да, конечно - они все проходили основы анатомии, знали, чем отличится мужское тело от женского, даже схематично набрасывали трехмерную проекцию в учебном редакторе ДИНАМАРТ, но уже было понятно - между сухой лекцией учебного материала и этой влажной плотью, с сокращающимися от любого движения мускулами, лежит непомерный мировой океан. Отец редко раздевался вне пределов своей спальни - лишь по детским их совместным посещениям плавательной секции, Диана помнила, что тело его было поджарым, почти субтильным, - как твердое древнее дерево, что за века усохло и задубело. Джо был другим. Слишком массивный, слишком реальный - Диана почти чувствовала жар, идущий от его вспотевшей плоти. Руки до локтя заросли темной порослью, такая же шерсть прикрывала грудь - от ключиц, до темной впадины пупка, где последние завитки сплетались в тонкую нить и исчезали - чтобы вновь разрастись внизу живота, там, что пока было скрыто под темной тканью белья. Мужских половых органов Диана не видела вовсе - если не считать картинок. Уже вид женского чужого тела вгонял ее в краску и заставлял смущаться, сверять в уме себя с подсмотренным и отчего-то трепетать. Но все-таки Диана привыкла к полунаготе своих подруг по дормиторию и спортивным занятиям, а тут - ее притягивала и отталкивала его чужеродность, визуальная вызывающая материальность его тела. - Не говори, что ты никогда не видела члена,- сумрачно пробубнил Джо, бросая брюки поверх платья Дианы. - Я и не видела. - На этот раз она заставила себя поднять взгляд и встретиться с ним глазами. Диана не смогла понять и расшифровать выражение лица Джо - но, казалось, ее слова смутили его и вместе с тем каким-то образом воодушевили. - Ну вот и посмотришь. Это не так уж и страшно - опять усмехнулся он и начал стаскивать с себя темно-оливковые то ли плавки, то ли трусы. Диана бессознательно шепнула «Свет» - и комната погрузилась в полумрак, разбавленный тусклым синим огнем «светляка». - Зачем ты это сделала? - резко спросил Джо. - Уже испугалась? Ди, как можно бояться глядеть на мужа? Ты собралась жить со мной до финальной черты - и теперь тушуешься от вида моего тела. Ты согласилась на то, чтобы рожать от меня - а сама вздрагиваешь от любого прикосновения, чуть ли не от дуновения. Я никогда не пойму... - Не поймешь чего? - Этой дикой идеологии. Этого высосанной из пальца утопии, что можно отринуть все животное в себе и наслаждаться чистотой и нетронутостью духовного слияния. Я устал доказывать обратное. Я надеялся... - На что? - Да ни на что. Свет! Лампа мгновенно отработала, и Диана оказалась перед совершенно обнаженным мужем. Она было попыталась отвести глаза, но Джо не дал ей спрятаться, поймав за подбородок. - Ну уж нет. Это как прыгнуть в холодную воду. Ты пловец - ты знаешь, о чем я. Смотри! Диана перестала уворачиваться, хотя это было нетрудно - руки у Джо, как и все его тело были влажны, по ее же лицу уже не первую минуту струился пот, перемешанный с ненавистным конденсатом. Она замерла и повинуясь, оглядела мужа - с головы до пят. Ноги, как и грудь заросли жестким волосом, узкие бедра и квадратные плечи выдавали в нем физически активного человека - не Пегасом единым, но еще и лифтами, которых он избегал, предпочитая лестницы, ночными заплывами вокруг объектов и еще многим другим, о чем Диана узнала позже. Сейчас же он стоял неподвижно и прищурившись, следил за ней, а Диана изучала его, как экспонат музея. Она смотрела жадно, в кои-то веки дорвавшись до истины и отдавала себе отчет, что от ее взгляда его половой орган - не такой как на картинке, а порядком вздыбленный - все теснее прилегает к темной поросли, очерчивающей пах. - И что скажешь? - в голосе Джо прозвучала провокация и еще что-то, прячущееся в глуби - странно робкое. - Ничего. Ты в отличной физической форме. - Возвращаю, тебе комплимент. Ты красива, Диана - и все у тебя на месте. У женщин вечно на эту тему какие-то заморочки. Так вот у тебя нет повода. Со всеми этими тряпками сверху было понятно, что ты хорошо сложена, но реальность превзошла все мои ожидания... Джо облизнул пересохшие губы, и Диана поймала себя на мысли: «Как это возможно - ведь здесь до гадливости сыро?» Он дышал, словно после забега - тяжело - она почти слышала свист воздуха, прокачивающегося через легкие. В кровь, по всему телу - и туда тоже. Джо поймал ее взгляд и слегка поднял брови. - Почему... - Почему у меня стоит? Потому что я хочу тебя. Нормальная физиологическая реакция мужчины на желанную женщину, которую не могут взять под контроль ни ваши дурацкие правила, ни надуманные стерильные бредни. Это жизнь, Ди - в одном из самых ее сладких проявлений. Иди сюда. Хочешь погасить свет - или оставить? - Как хочешь ты, - пискнула Диана, пытаясь успокоить бунтующий желудок и как-то устоять на внезапно ставших ватными ногах. - Я не хочу. Мне нравится смотреть на тебя. - Он взялся своей теплой рукой за ее холодную кисть и подтащил ближе к себе, толкая в сторону кровати. Краем ладони Диана почувствовала курчавые завитки у него в паху и странную гладкость его члена - почти как хромогласс, только теплый и пронизанный рельефом разбухших вен. Она закрыла глаза, приседая на край их совместного ложа под его нажимом. А Джо подтянул ее под подмышки выше, почти резко, если не грубо укладывая поперек постели. Диана было наощупь потянулась к подушкам, но Джо не дал ей этого сделать. - Не надо. Так будет хуже. Еще шею вывихнешь. Ты знаешь, что я собираюсь сделать? - Сделать меня женщиной, - тихо сказала Диана. - Так, как мыслили себе наши предки. - Не только они, уверяю тебя. Ты не представляешь, скольких приверженцев «натурализма» можно встретить за дверями спален. Но к утопленникам их. Сейчас наше время. Ты просто расслабься - большего от тебя сейчас я требовать не в силах. Чем больше Диана пыталась расслабиться, тем хуже у нее это получалось. Бедра точно свело судорогой. Колени тряслись, пока Джо пытал