Глава пятая. Сожаления
Диана проснулась поздно - на слабо виднеющейся голограмме было почти одиннадцать. В комнате была налажена система искусственного освещения, по умолчанию меняющегося по усредненному солнечному циклу. Как-то Диана еще в детстве спросила отца, какой смысл привыкать к тому, чего больше нет и, вероятно, никогда не будет. Куин тогда долго ей объяснял про генетическое наследие и про то, что «животное не может жить в полной тьме, как и в ровном свете». Тигроиды без искусственного солнечного цикла сходили с ума меньше чем за месяц. Исходно детеныши рождались и жили, ориентируясь на суррогат дневного освещения, но стоило его отключить - и животное зверело, начинало кидаться на сородичей и воспитателей, и были отдельные случаи самопоедания. Диане показалось это странным и жутким: клонированное из замороженных, уцелевших во время катастрофы биологических материалов нечто (тигроидов как таковых не существовало на Земле, не в допотопный период, по крайней мере) реагировало на какие-то обрывки информации, зашитые в генах? Сколько же времени нужно чтобы живые организмы адаптировались к новому режиму, к иной системе, да так, чтобы информация была достаточно важной, чтобы проникнуть внутрь? Диана не раз потом размышляла об этом - и о птеровингах, которым хватило и меньше сотни лет, чтобы мутировать и приспособиться... Куда шло человечество - к консервации или к изменчивости? Пока ученые отвечали на эти вопросы (именно после этого разговора Диана начала задумываться о карьере генетика), по словам отца, освещение надо было поддерживать, не скупясь на средства - или даже те жалкие остатки адекватных людей могут исчезнуть. В доме было тихо, лишь где-то в ванной капала вода - видимо, душ не был доведен до ума. Зона Марелей была все еще испытательным объектом, и они с родителями были одними из первых сторонних, не имеющих отношения к строительству, кого сюда пригласили - по личной просьбе руководителя проекта. Диана подняла онемевшую шею и прислушалась: ничего. Неужели Джо до нее так и не добрался? Это показалось ей подозрительным - с вечера, вернее с ночи, она уже смирилась с неизбежностью его появления в квартире родителей. Она была настолько готова увидеть его массивную фигуру в одном из кресел гостиной, что сейчас чувствовала себя странно одинокой и почти разочарованной. Неужели она ждала его? Или просто ей нужно было наконец выплеснуть весь тот ужас, что скопился внутри за дни этого недолгого замужества. Расставить все точки над «и» - это выражение Диана встречала пару раз в допотопной литературе - и оно ее ужасно смешило. Над «И» в унификате ставилась только одна точка - а унификат наследовал почти все от одного из группы германских языков - английского. Унификат был своего рода компромиссом - почти вся допотопная документация, как и публицистика, и ключевые научные труды были на английском. Из него были убраны исключения, усложняющие процесс обучения - лингвисты руководствовались больше логикой, чем привычкой. Оптимизированный язык для нового общества - чистая страница, которую надо было заполнять аккуратным почерком, без помарок и ошибок. Досадных огрехов, частных случаев, человеческого фактора... Диана, поморщившись, кое-как выпуталась из тенет гамака. Плед обмотался вокруг ног, сотворив из нее подобие русалки - мифического существа из допотопных сказок. Иногда Диана жалела, что она не русалка - под водой в этом мире жить было проще. Ходили слухи, что ученые в недрах Пьюрити бьются над прототипом нового искусственного типа легких, дающего возможность дышать и надводно - не под куполом - и под водой, но все это, как полагала Диана было одной из нелепых сплетен, распространенных противниками генинженерии. Да - принудительное вживление странных органов, бесчеловечные опыты над дзетами, младенческий конвейер... Диана вспомнила счастливый голос Ларин по голосовой связи - интересно, почему голографические звонки были запрещены даже в спецзонах Пьюрити? - и засомневалась. Если человеку дают выбирать - это все-таки, вероятно, неплохо... Лучше, чем когда у тебя такой возможности нет... Диана вздохнула, спустила ноги на пол и подтянула вниз и так длинное, за ночь слегка помявшееся платье Делл, прикрывая влажные от слишком плотной ткани пледа колени. Надо было вставать. Во время своей дозамужней жизни Диана всегда вставала ровно в восемь - по заложенной в Либерториуме привычке. «Человеческий мозг лучше работает в первой половине дня» - гласило правило из «Книги юных сердец». Джо вставал рано, но, похоже, делал это безо всякой охоты. Поскольку работал он всегда - у начальников такого уровня выходные не предполагались (им были даны другие привилегии, не говоря уже о начисляемых кредитах) - проверить его на склонность к сибаритству не предоставлялось возможным. В Марелей ему начинали названивать по внутренней связи задолго до имитации рассвета - и Диана благодарила всех тех рабочих, которые выволакивали ее мужа из супружеского ложа. Впрочем, в те редкие разы, когда вибрация подушки, подключенной к общей системе деумидификации и внутренней сети Марелей не будила Джо, он, после очередного поползновения в ее сторону, мгновенно принимал душ и, не завтракая, исчезал из его личных представительских апартаментов. Их апартаментов теперь - оставляя Диану компенсировать выработанный во время супружеской жизни недосып. И она спала - до обеденного времени, пока вялая, помятая и потная не доплеталась до душевой и после получасового зависания под горячей струей (вода не слишком ценный ресурс) не усаживалась есть через силу- любой физиологический процесс теперь вызывал омерзение. С родителями они с уже подоспевшим к тому времени Джо - он ни разу не пропускал встречи с Делл и Куином - виделись за ужином в корпусе Дельта, где из уважения к посетившей их троице из сливок Пьюрити всегда давали отдельный кабинет над толщей облаков - под самой крышей. Формально Делл ЛеФев в Пьюрити Примз не числилась, но она, как и отец, была фигурой почти легендарной - матконсультант такого уровня, что научным центрам приходилось вставать в очередь, чтобы иметь возможность на полчаса подключить ее к своей нейронной сети - а мозг матери крайне редко работал только на нее саму. Во время ужина Делл отрубала связь - непонятно из-за чего - но Диана подозревала, для более внимательного наблюдения за зятем. Мать задавала Джо каверзные вопросы и терпеливо, не давая вклиниться мужу, дожидалась ответа. Диана знала - Арделия собирает данные, чтобы потом проанализировать их своим уникальным мозгом - и выдать результат. Иногда Диане казалось, что настоящий Уилсон - мать, а не то чудо из хромопластика и силицена, с которым она встретилась чуть менее двух месяцев назад. Должно быть, именно образом и способом мышления Арделии Эрленссон отец вдохновился, когда задумал рандомайзер как явление. И мать считала - и ее подсчеты по поводу Джо не сходились. Она, в отличие от Уилсона, не давала сбоев. Мать сидела в кухне, поджав под себя ноги на маленьком диване и пила раритетный, подаренный ей Джо кофе - от привычных мозгостимуляторов она на время каникул отказалась. Под распущенными темными с проседью волосами привычно ровно мигал сиренево-серебристый огонек кодбука. Делл была на связи - только внешняя ее оболочка кошкой свернулась на синей софе. Впрочем, подсчёт очередного алгоритма и сведение воедино данных чьей-то суперважной задачи не помешало Делл кинуть холодный и испытующий взгляд в сторону вошедшей дочери. Более недружелюбный, чем обычно, взор Диана встретила с готовностью - недаром она в ночи репетировала встречу с Джо. Иногда ей казалось, что и муж, и мать в чем-то похожи - они изучают ее реакции и делают выводы, которыми ни с кем не делятся. Ей судорожно захотелось - как вдохнуть полноценного воздуха после разреженной атмосферы вне купола - увидеть отца. Но Куина на кухне не было. - Мам, где папа? - (Диана звала родителей по старинке, как повелось у людей до потопа - хотя знала, что мать исходно была против, считая, что это унижает каждого из членов семьи, сводя их фигуры до банальных ролей животных). - И тебе доброе утро, - ехидно бросила Делл и отвернулась в сторону сумрачного окна. Лишь бы она не бежала туда, на свою излюбленную позицию! - Выспалась? - Ага. То есть да. А папа... - Ушел прогуляться. Улетел, то есть. Один - не дергайся ты так! - мать пожала плечами, опять оглядев Диану. - Хорошо же ты доверяешь любимому отцу, если считаешь, что он тут же побежал выяснять отношения с неудавшимся родственником... - С неудавшимся... - Ах, ну да ладно. В любом случае - отец взял на крыше какой-то воламобиль и нарезает круги вокруг Марелей - уже второй час. Его злит, что не удалось сегодня пойти на запланированную экскур