- воломобиль, и Диана могла понять за что. Скорость и ощущение потоков воздуха на лице зачаровывали ее, ради этого можно было даже потерпеть трубки подачи кислорода в носу. Правила предписывали закрывать воломобили, если в них передвигались вне куполов, но Джо, похоже, нравилось нарушать запреты. Диана пришла к мнению, что это каким-то образом щекотало ему нервы и имело ту же природу, что и его странные вкусы времяпрепровождения с женой. В конце концов, чем больше она вздрагивала от его прикосновений, тем больше, казалось, его это заводило. Но в первый вечер свидания он был так корректен - Диана даже была несколько разочарована. Она тщательно подготовилась к этой встрече. Знакомство должно было происходить без свидетелей - потенциальным партнёрам в случае положительного решения предстояло провести вместе добрую сотню лет - так зачем же там лишние люди? При браке она отрывалась от родных, и это тоже было нормой - дети не должны жить с родителями, как не случалось этого в дикой допотопной природе. За день до свидания она встречалась с двумя своими подругами - с ними она делила спальню в Ракушке и потом оказалась в одной секции в либерториуме. Одна из бывших сокурсниц - рыжая Ларин - уже вышла замуж за застенчивого парня с северной окраины Мерси-Таун - что называется, повезло - было из кого выбрать. Ларин не хотела уезжать - ее держала возле дома подрастающая сестра, что, в отличие от самой подруги, жила с родителями, как и Диана. А Ларин перекочевала из общежитий либерториума в новый дом вместе с молодым мужем. Она в основном и успокаивала Диану, рассказывая, как они с Алилом вдвоем смотрят фильмы на одном трипроекторе, чувствуя через внутреннюю домашнюю микросеть реакции друг друга. По словам подруги, это было очень весело и знакомило с особенностями восприятия партнера. Это, по мнению Ларин, было крайне важно. Она училась готовить по сетевому мануалу, пока Алил оборудовал жилище и пытался высадить под ультрафиолетовой лампой на балконаде гибрид карликовых дубов и сиреневых адаптированных к кислороду морских губок - новое слово в необотанике. Губки отлично почковались, но от дубов в них осталась только шершавая поверхность псевдокоры, зато они научились тихонько свистеть - Алил полагал, что так растение реагирует на ветер во внешнем мире, ощущая его через вибрацию сообщающейся материи. В описании Ларин замужество было веселым и приятным занятием. Диана мысленно успокаивала себя ее рассказами, однако с самого начала ее не оставляло смутное предчувствие, что с Джо будет не так просто. Слишком чужеродным он ей казался. Она миновала корпус Тета - не такой большой, как Эпсилон, где жили они с Джо - и, стараясь не замедляться (руки заметно устали, и начало нехорошо покалывать в боку), - поплыла к мрачной махине Кси. Темнота над ней начинала рассеиваться - во внешнем мире близился рассвет. Диане казалось, что прошла целая вечность, и что она просто плывет без цели в мировом океане, стараясь убежать от самой себя, и в конце течение принесет ее обратно в Эпсилон к ногам Джо. В таком случае лучше было закрыть глаза и стать как лодка - постепенно вода заполнит ее всю и вымоет все страхи и скопившиеся за эти недели мерзкие открытия - и она опять станет чистой - такой, как явилась к нему на первое свидание в Доме Встреч в отведенную им на час Зеленую Комнату. Диана пришла в белом - как подобало ей быть на втором дебюте, желая зачеркнуть свою предыдущую вольность на приеме, словно скромная светлая синтетическая ткань способна была стереть из памяти обоих вишневый насыщенный оттенок подаренной отцом на окончание либерториума бархатной ткани. В тот вечер они много говорили - в процессе Джо позволил себе дотронуться до ее пальцев своими, когда подавал ей бокал с лавандовым лимонадом. Темы крутились в основном вокруг Пьюрити и новых разработок - Джо рассказал о своем карьерном пути и будущих задумках в усовершенствовании системы куполов. Упомянул он между делом - Диане понравилась завуалированная небрежность, с которой Джо вплел в разговор наверняка трудную для него тематику - о своих родителях. Диане было известно, что Джо, как и другие, вырос в одной из Ракушек, а после воспитывался в либерториуме с приставленным к нему тьютором. Родители его - те самые, что одарили Джо двойной фамилией - погибли при взрыве квартала натуралов. То был один из самых трагических терактов за историю существования Альянса, и уже не важно было, что экстремистов вычислили несколькими часами позже, и после короткого расследования Девять пошли на поводу у негодующей толпы и вынесли первый смертный вердикт. Натурофобов высадили в старорежимной спасательной лодке за пределы купола Мерси-Таун. Сколько им суждено было выдержать при скромных запасах кислорода в разреженной атмосфере постпотопной Земли, никому не было известно - но отец сказал, что едва ли больше получаса. Для Джо и еще нескольких десятков детей, находившихся в момент взрыва в либерториуме, это едва ли могло изменить ситуацию - они остались сиротами и росли на попечении у Альянса. Многие из этих жертв слепой ненависти к инакомыслящим впоследствии попали в сеть единого университетского образования - но не Джо. Он шел по жизни собственным путем и к тридцати годам добрался почти до вершины карьерной лестницы, воплощая в реальность самые безумные идеи теоретиков нейронной сети. Отец восхищался им, мать хранила угрюмое молчание - возможно, потому, что Джо какое-то время работал на прямой связи с ее конкуренткой из Содружества Азиатских Государств, чей проект разработки воздухоочистителей был утверждён на общемировом уровне. Делл была переведена на другой сектор, а Джо снискал себе славу одного из самых деятельных и активных молодых специалистов последнего десятилетия. Отец не раз замечал, что именно такой склад людей доминировал в создании и формировании Альянса, и что у Джо большое будущее. Диана не могла не восхищаться им - и первое свидание только подстегнуло ее мечты об идеальном партнере. Ее смущало лишь одно - Джо не был ни дружелюбен, ни болтлив, как большинство ее однокурсников по либерториуму. Порой во время разговора он замолкал - и смотрел на нее выжидающе, словно чего-то ждал - и не получал ответа. Диана смущалась и терялась - их разговоры с друзьями текли по-иному, спокойно-слаженному сценарию, и любая реплика подхватывалась и дружелюбной подачей перебрасывалась на другую сторону сетки. Каждому было понятно, о чем шла речь, и не было нужды проверять свои рефлексы и адекватность. Что имел в виду Джо, она понимала на том уровне, на каком внимала своим преподавателям в либерториуме, смутно догадываясь, что информация фильтруется, дозируется и упрощается. Диане не нравилось ощущение, что до нее снисходят - хотя Джо не был ни высокомерен, ни кичлив. Он просто был самим собой - и находился от нее в сотнях световых лет полета. Прокручивая в голове воспоминания, Диана опять начала задремывать и чуть было не пропустила неприметную арку под корпусом Кси. Силы были на исходе, тело отказывалось слушаться, тяжелая одежда тянула на невидимое дно - и все же Диана заставляла себя плыть, снова и снова почти на автомате разводя руками темную, как жидкое облако воду. Наконец она уперлась в точно такую же ржавую решетку - детали ограждения явно были из отобранных и вторично использованных допотопных находок. Нырять страшно не хотелось - Диане казалось, что обратно она уже не выберется, но пути для отступления у нее не было. Она вдохнула так глубоко, как могла - от заполненности защемило в легких, и, казалось, что грудная клетка вот-вот лопнет. Последний рывок - и она сможет выбраться на сушу. Собрав всю свою решимость и вспомнив последний свой вечер, тягучий и бесконечный, плавно перешедший в такую же липкую бездонную ночь - «Ты не знаешь себя, не ощущаешь - это надо как-то исправлять...» - она, как марлин, изогнулась и, оттолкнувшись от поверхности и вытянув перед собой руки, скользнула под решетку. Через минуту ее дрожащие пальцы нащупали неровный бетонный край причала. Родители, как и они с Джо, жили на одном из верхних этажей - поближе к крыше. В хорошие дни в окна можно было разглядеть не только дымчатую завесу туч, но и незнакомую россыпь пробивающихся сквозь клубящиеся тучи солнечных лучей. После заплыва ей предстояло пройти с добрую сотню этажей. Диана подтянулась на локтях и выброшенной на берег рыбой шлепнулась на пристань. Последний нырок высосал из нее все силы, и теперь Диана могла лишь лежать, тяжело дыша и утирая стекающие с волос на лицо капли. Спину ломило, перед глазами бешено вертелись черные круги, похожие на маленькие волны, что разбегались по поверхности канала, пока она плыла сюда. Балансируя на грани забытья, Диана старалась дышать неглубоко - уши от гипервентиляции уже заложило, и тошнотворно ныли виски. Надо было привести себя в порядок и двигаться дальше - еще не хватало, чтобы утренние уборщики нашли ее - дочь Куина ЛеФева - валяющейся на боку на грязном бетоне, мокрую и сомлевшую, в мужской майке на голое тело. Диана поморщилась - ей показалось, что облепившая грудь и живот ткань до сих пор пахнет им - и всеми невыносимыми ароматами этой ночи: сырости, пота, ее собственного измученного тела и выплесков его неуемного мужского естества. Хотелось сорвать с себя все это и сжечь - никакая чистка тут не поможет. Чтобы забыть, надо уничтож