…
Спустившись по лестнице, Лиала робко ступила на третий уровень и мышкой замерла, прислушиваясь. Стояла полная тишина. Повторно набравшись сил и смелости, она начала осторожно ступать вперед, делая небольшие шаги.
Проходя мимо комнаты, где ей прошлым днем было велено учиться более полно чувствовать ауру, девушка краем глаза заметила движение и повернулась, остановившись. Там, внутри круга, в воздухе танцевала пара светло-голубых, змееподобных существ.
Заметив ее, они остановились и грозно зашипели. Их хвосты изгибались, идя волнами, как кусок ткани в воде.
Сглотнув, дева сделала шажок в сторону. Расширившиеся от страха глаза внимательно следили за малейшим движением. И когда, в ответ на ее поползновения, незнамо откуда взявшиеся звери начали приближаться, она побежала. Но не назад.
Вбежав в зал, где все это время оставался наставник, дочь Этира проверяла его несколько раз за ночь и один с самого утра, она на мгновение остановилась. У Лиалы не хватало сил самой вытащить взрослого мужчину на второй уровень, к покоям. Потому она никак не ожидала застать его в сознании, во время проведения еще одного ритуала.
Не растерявшись, она шмыгнула прямо к нему и села по правую руку, подальше от входа. Прижаться прямо к боку, помешала опаска. Под Тирисфалем был черный магический круг. А учитель не уставал ей повторять — на линии наступать нельзя. Садиться, очевидно, тоже.
…
За спиной духа сомкнулась стена, отрезая ответвление от главного коридора.
Со смертью всех узников, концентрация тьмы упала на целую треть. Мрак перестал быть столь плотным и непроглядным. Пропал шум и шепот на грани слышимости, пропадавший всякий раз, стоило попытаться к нему прислушаться. Утихли завывания чудовищ, порожденных еще в детстве и юности, после просмотра фильмов ужасов. Либо просто воображенных богатой фантазией.
— Пол дела сделано. — Взор Тирисфаля устремился вправо. — Осталось последнее.
Пролетев не больше двадцати метров, он уперся в каменные высокие врата. На левой створке была изображена маленькая девочка. Она лежала на земле, в луже. А по ней шли безликие человеческие фигурки. На правой же, нищий старик в оборванных лохмотьях, свесив голову к груди, протягивал вперед тонкую, как тростинка, руку с чашей. Он просил подаяний. На верху же, сразу на обеих половинах, словно занимая главенствующее положение, стояла женщина, попирая ногами нижнюю пару. Одной ладонью она закрывала рот, вторую держала на животе.
От одного вида трех барельефов колдуну стало дурно.
Прикоснувшись к поверхности камня, он застыл, поглощенный чувствами. Разом взыграли горечь, душевная боль и внутренний холод. Вдруг стало казаться, что добытого в последней стычке золота — до слез мало. Все драгоценные камни в бездонной сумке — пыль. Скопленные редкости — ничто. Следом в сознание начали проскальзывать мысли об убийстве за один косой взгляд. Вспыхнуло желание показывать свою силу, знания и умения всем подряд. Недавние размышления о помощи людям, ради взращивания Человечности, породили настоящий ужас. Вспыхнул страх быть непонятым, показаться… слабым.
Отпрянув, чернокнижник взглянул на преграду иначе, с пониманием.
«Просто не будет, да? Там сокрыты мои настоящие страхи. Не мелочевка…»
Подобравшись поближе ко вратам, несколько секунд поколебавшись, демонолог возложил на них свои дымчатые длани, обернутые в черные латные перчатки. Снова пришли нахлынули страхи. Но в этот раз он не поддался, волевым усилием задавив первые ростки и толкнув каменные створки вперед.
Ментальное ослабление, в наказание за столь глубокое влияние, «больно» укусило в ответ. На несколько секунд все в голове чаротворца спуталось в единый комок. Однако путь был открыт.
Пролетев внутрь, он быстро осмотрелся, улучшившаяся видимость позволяла. Имелось три дороги, соответствующие сторонам изображений на вратах.
Особо не думая, Тирисфаль направился налево. Всего два метра, и он оказался у порога одинокой комнатки без двери.
Наружу, прихрамывая, ступила малышка, не старше двенадцати лет. Светлые волосы растрепаны, некоторые локоны слиплись от грязи. Некогда белое платьице почернело, на нем видны следы засохшей крови. Лицо разбито, все в синяках. Глаза плотно закрыты, веки впалые.