Он взял Дашу за руку и настоятельно повел к двери. Дочери очень не хотелось выходить на середине интересного разговора и от Дмитрия. Но отец повелительным тоном велел побеспокоиться о пирогах и квасе и выставил за дверь.
Князь Александр гордо показал золоченую посудину.
– Спасибо, Дмитрий Свет-Александрович, помог ты мне, очень помог, – огорошил он его непонятным известием. Пока тот, открыто любуясь, глядел на могучего сына боярского, похлопывая по широким плечам, Дмитрий никак не мог понять, чем он мог помочь достаточно влиятельному и богатому князю. Вдруг князь ошибся и, как только это всплывет, его спустят с крыльца. А там ступенек двадцать, не меньше, шлепнешься, не встанешь.
Глава 9
Какое уж там лечение в родимой вотчине, когда Дашенька ласково и многообещающее смотрит, а главное препятствие – ее отец – практически смирился со свадьбой и лишь требует помочь ему с надоедливой работой. Пришлось вместо поездки в свое бывшее поместье, а ныне вотчину отправиться на мельницу, находящуюся на реке Яузе. Это было совсем недалеко, в его время сама Москва жалась вокруг Кремля, а о МКАД никто и не мечтал.
Порох Дмитрий в прошлой жизни не производил, но теоретически знал, как его делать. И черный, и бездумный. С учетом того, что окружающие его россияне ХVIII века знали еще меньше и в теоретическом, и практическом разрезе, то вполне мог считать себя крупным экспертом.
Конечно, он знает порох будущего, знает общую технологию производства. Но как с помощью примитивных орудий труда все это реализовать? И потом, наверное, он излишне подозрителен, но все же. Как отнесутся окружающие, тот же Петр Первый, когда узнает, что его знакомый рядовой Преображенского полка – технический гений? Может, порадуется. А, может, попросит князь-кесаря Федора Ромодановского, руководившего страшным Преображенским приказом пытошных дел, разобраться? Как говорится, «попытка не пытка, а, товарищ Берия?» Повиснешь на дыбе, попробуешь пылающий веник, все расскажешь, даже то, что не было.
А вот с логистикой поставки сырья, топлива и продовольствия проблем оказалось довольно много. Здесь он мог развернуться во всю Ивановскую. И ничего страшного, если умный и деятельный. Мало ли хороших администраторов в России в ту пору?
Разговор закончился как-то двусмысленно – оба мужчины сказали очень много и в то же время почти ничего. Ждали, как нерешительные женщины, что кто-то заговорит решительно, а еще лучше даже сделает, чтобы затем понять и ответить.
– М-гм, – хмыкнул Дмитрий, – мало. Их всегда мало. В любой стране, в любом столетии. С другой стороны, они все же есть. И это никого не удивляет. Злит или радует, в зависимости от положения, и всего лишь. Но не шокирует.
– Господи, помилуй, нашелся! – запричитала она, – хозяева-то потеряли. Дашенька чуть ли не ревмя ревет, суженого жалеет. А он по Москве шастает. Уж не по кабакам ли?
Узнав, что Дмитрий уже успел побывать на мельнице и прибыл с предложениями, князь посерьезнел.
Какие уж там рассудочные размышления! Он забыл обо все при виде девушки. Князь гулко закашлял, видя две статуи. Но, чтобы их развести, он вынужден был с силой провести Дмитрия в кабинет. Правда, это не очень-то помогло. Согласно закону притяжения разнополюсных магнитов Даша намертво притянулась к сыну боярскому и вошла в тот же кабинет, не видя укоризненных взглядов отца и не слыша его предостерегающих речей.
– Пойдем-ка ко мне в кабинет, – предложил он, – там и пообедаешь. А то увидит Даша, нормально не поговорим.
Оказалось, плохо помнил. Или учил плохо? Говорили же ему, много надо пороха!
Дмитрий, впрочем, в лице Саши атаками на интимном фронте заниматься не собирался, не молодой уже, глупый и бестолковый. Зато выспался. А рано утром, когда еще хозяева и большая часть прислуги безмятежно спали, отправился на пороховую мельницу. Раз уж взялся, надо делать.
С этими мыслями он вернулся в усадьбу. Уже у входа на него налетела старая нянька Даши.
Однако все эти пессимистические мысли мгновенно исчезли, как только перед ним показалась Даша. Пришедшая по каким-то делам к отцу, она буквально засияла перед появлением Дмитрия.
Собственно, ничего необычного производственные кадры не сообщили. Руководство плохо работало и плюс еще и подворовывало. То же мне новости! Как будто в другие эпохи было по-другому. Это же аппарат!
Впрочем, если бы тебе самому на хвост наступили, да еще тяжелым кованым сапогом, да еще не ногу, а на промежность, ты бы тоже только так заговорил. Громким фальцетом и очень громко.
Князь как бы не побаивался дочь! Дмитрий удивился, а после насторожился – невесты все хорошие бывают, зато жены сварливые появляются.
На реке Яузе в реальности в начале ХVIII века было две мельницы по производству взрывчатых веществ. Они так и назывались по местоположению – Верхняя и Нижняя. Верхняя мельница уже который год находилось в частной аренде и проблем для государства не несла. А вот Нижняя не так давно перешла в казну и… быстро сократила производство. Государственная собственность! Казенные дьяки, не заинтересованные в росте объема продукции и технически мало подкованные, оказались весьма малоэффективными менеджерами.
Конечно, не стоит преувеличивать роль частной инициативы в развитии человечества, но это был как раз тот случай, когда переход в казну предприятия обернулся далеко не лучшим случаем. Тем более, в средневековье государство с его неэффективным аппаратом действовало в сфере экономики совершенно не лучшим образом.
А пока он остался у Хилковых на ночь.
Нижняя мельница и разочаровала Дмитрия, и напомнила гордостью за российский средневековый аналог ВПК.
Дипломаты, блин. Одна Даша показала твердо – да, любит, да, выйдет замуж! А остальное все пофигу, лишь бы был милый рядом!
Дмитрий чуть поперхнулся, встретив такую «жаркую» встречу. И ведь непонятно, как ответить!
Вообще-то присутствие девушки делало наличие Дмитрия ночью в усадьбе не очень приличным. Пусть даже и отец дома.
– Где был, пострел? – добродушно спросил он.
Из материалов, «вбитых» в сознание во время учебы, бывший студент Саша помнил, что на Яузе давно находилось заведение по производству пороха – пороховая мельница. Наступала эпоха огнестрельного оружия, а вместе с тем требовалось все больше пороха.
– А хитер князюшка! – Дмитрий улыбнулся про себя, – уже и не он делает порох, а мы.
Положили его в отдельной комнате в мужской стороне, подальше от Даши. А то дело молодое, а потом на всю жизнь слава будет.
Он принялся разбираться со снабжением сырьем, топливом, жалованьем и быстро понял – попал в десятку. Работники на вопросы Дмитрия не матерились только из уважения к его преображенскому мундиру. Оказалось, что древесный уголь выжигался мелкий, некачественный и в небольшом количестве, селитру варили в недостатке, не хватало всех компонентов из-за малого числа подвод. Деньги платили с опозданием, задерживая месяцами. Родные рабочих аж на паперти стояли, выпрашивая копеечку, дабы с голоду не умереть.
Но когда Кистенев заговорил о ночлеге в гостинице (на самом деле речь шла в лучшем случае о доме у его знакомого Мишки Хвостова), князь махнул рукой и попросил быть по-простому.
Хуже другое. Мельницы на Яузе могли работать только в небольших масштабах. И чуть только увеличить объем производство, сразу же начинались проблемы. Яуза река относительно невеликая, через лето воды не хватает.
И сам-то лучше – когда тебя Петр спрашивал о порохе, ты ведь совсем о Хилковых не думал. Больше выпендривался перед его величеством. Но получилось неожиданно здорово!
Собственно, особо помогать в производстве пороха дилетанту Дмитриеву было нечего. Здесь работали мастера, профессионалы XVIII века.
К счастью, князь Александр Никитич, проходивший по коридорам просторного дома, заглянул на шум. Дмитрию он обрадовался, хотя немного тоже побранил. Но старушку ласково прогнал. А затем отправил шедшего с ним слугу в столовую, понимая, что сын боярский, скорее всего, с дороги голоден.