Санкт-Петербург
Книга II
Глава 1
Прошло несколько лет после его появления в первой четверти ХVIII века. И если раньше он думал, что он здесь только транзитом, то потом все больше становилось явно, что это на долго, в принципе на всю жизнь и надо как-то пристраиваться. Сначала была депрессия, хотелось повеситься и все на этом закончить. Потом убедил себя, что и в этом веке можно жить. Без Интернета, без рока и попсы. Так и жилось. И в общем-то неплохо жилось, если сравнивать с львиной частью народа.
Как бы само собой получалось, что поручик лейб-гвардии Преображенского полка Кистенев Дмитрий (звание он получил на рождество 1701 года от царя за успешную деятельность в совокупности) все чаще занимался снабженческой работой, сохранением техники и одежды. Казенные деньги к его рукам не липли, практика коммерческой деятельности ХХI века оказалась очень востребована в XVIII. И если его соратники больше опирались на административные меры (ругань, угрозы, мордобитие), то Дмитрий в основном договаривался. И с большим эффектом, разумеется. Поэтому, если Петру нужно было срочно нечто осязаемое, материальное и, как всегда, быстро и качественно, то он посылал туда Дмитрия.
Петр, стоявший среди своих любимых преображенцев, с чувством выругался.
Все это Дмитрий узнал не от окружения Петра, и уж тем более не от самого царя, а на лекции от профессора и от лохматого учебника XXI веке. Нет, не то, чтобы царь от него что-то специально скрывал. Просто время информационной эпохи еще не пришло и большая часть населения питается информационными крохами. Царь знает, исполнители частично тоже, а остальные обойдутся. Хотя, разумеется, даже в эти годы это не лучший вариант и вскоре, уже в 1703 году, появятся официальные «Ведомости» – первая печатная государственная газета в России, где понемногу обо всем рассказывается.
Офицеры отдали честь и бросились с гвардейцами к крепости. Шведы отбивались, как могли. Сверху они обстреливали русских из пушек, ручного огнестрельного оружия, кидали бревна и камни. Убитые и раненные измерялись сотнями. Майор Карпов еще при выдвижении к крепости был ранен картечью в руку и ребро, но остался в строю. Правда, полноценного командира из него уже не получалось и Дмитрий был вынужден все чаще его подменять.
– Все, тянуть больше не будем, – громко сказал он, – завтра будет штурм! Семеновцы, набирайте охотников.
Петр хитро посмотрел на Дмитрия. Вопрос ему понравился.
В начале октября началась артиллерийская канонада. Почти неделю больше полусотни осадных пушек при помощи полевых и корабельных долбили несчастную крепость. Пожары, разрушения, клубы пыли и дыма, – казалось, после этого ада от Нотебурга ничего не останется, а немногочисленные защитники сразу сдадутся.
Появились свежие преображенцы. Это Александр Меньшиков, видя затянувшее сражение, по своей воле на лодках переправил людей из отряда, стоявшего на противоположном берегу. Подошли солдаты и других частей.
Русские обирались с силами долго. Дмитрию, да и другим тоже, уже начала приедаться эта крепость. И осенняя пора – нудные дожди, промозглый холод, свирепые ветра с Ладоги – не очень-то внушали хорошее настроение.
Подбежал посыльный. Петр приказывал отступать и перегруппировать силы. Голицын переглянулся с Кистеневым, посмотрел на сидевшего от слабости на земле Карпова – у него вытекло много крови и громко сказал:
Он потряс головой, возвращаясь к реальности. Петр Алексеевич входил в свою полководческую зрелость. Прежде чем осадить Нотебург, он побеспокоился о флангах. По его приказу фельдмаршал Шереметев приступил к активным действиям: нанес поражение Шлиппенбаху при Гуммельгофе и разорил Лифляндию. На противоположном фланге, в Финляндии Апраксин оттеснил Крониорта. Наконец, шведский флот был выбит с Ладожского озера. Помогать Нотебургу в результате стало некому и нечем. Жирный карась был беззащитен, откормлен и готов либо в котел, на уху, либо в глину и печь в костер.
– А мы, – обидчиво спросил Дмитрий, – али не признаешь уже преображенцев, государь?
– И с преображенцев тоже, но немного. Не все вам жар загребать, дайте и другим повоевать.
Преимуществом Дмитрия было то, что он хорошо знал, чем закончатся эти бои, и он взглядом хозяина ощупывал окрестности, собираясь здесь остаться. А в перспективе и лечь на кладбище, если на то пошло.
А гвардейцы были уже на парапете. Воевать у шведов было, по сути, уже некому. Две трети полутысячного гарнизона вышло из строя – было убито или ранено – а русские многократно превышали числом. И Шлиппенбах приказал бить в барабаны в знак сдачи.
Первым стал Нотебург, попавший в плотную осаду с окончательным штурмом.
Но офицеры, ожесточившись, уже не собирались отступать. Пока князь Голицын железной рукой наводил порядок среди солдат, заодно отпихнув приткнувшиеся к берегу около крепости лодки, Дмитрий приказ вязать лестницы по двое. В ход пошло все – офицерские шарфы, кожаные ремни, располосованные кафтаны. Получались шаткие, но высокие сооружения, позволяющие подняться на стены.
Ожесточенное сопротивление шведов все равно не остановило бы русских. Но лестницы, сделанные на глазок, оказались короткими и не позволяли проникнуть за стены. Солдаты дрогнули. Несколько из них побежали к реке.
Может попросить здесь, в окрестностях Нотебурга, землицы? Петр вряд ли откажет. Хотя нет, до будущего Питера сравнительно далеко. По меркам ХVIII века, на лошаденке по ухабистым дорогам долго ехать будет, а грузы, то же продовольствие, крестьянам будет возить убыточно. И земель их плодородных нет. Здесь и в ХХI веке, кроме автомобильных и железнодорожных дорог, ничего нет.
– Карпов, Кистенев, берите преображенцев и подоприте семеновцев! – потребовал царь.
Но шведы труса не праздновали и достойно встретили русских. К тому же брешь была небольшой, стены по фундаментам и нижним ярусам оказались целыми, и атака забуксовала.
Впрочем, когда летом 1702 года началось давно ожидаемое – окончательное вытеснение шведов из бассейна Невы, поручик лейб-гвардии Преображенского полка Кистенев получил приказ немедленно явиться в свой полк. Ибо гвардеец может заниматься многими поручениями, но главная его сфера – война.
С Петром Дмитрий в последние месяцы виделся несколько раз, но переговорить по душам было некогда – очень уж много работы было и у царя, и у Дмитрия. Ничего, уберут шведов с Невы, начнут строить Санкт-Петербурх, а, точнее Санкт-Петербург, там и наговорятся. За одним и напьются. Его водки! Дмитрий уже решил, что, если не убьют, одно из первых заведений будет предприятии по выработке различных водок и наливок из них.
Но бывалые воины морщились. Неопытные артиллеристы стреляли куда угодно, только не в стены, бреши получились маленькие и брались шведами под многослойный огонь. Русские же пушки постепенно выходили из строя из-за интенсивной и неумелой эксплуатации. Постепенно уже все приходили к мысли, что пехоте придется штурмовать стены, а, значит, нести повышенные потери. А что делать?
А пока надо взять Нотебург. Ибо, прежде чем что-то строить, надо эту землю захватить. Осаду крепости начали в августе 1702 года. Первой прибыла гвардия (2 батальона), затем в течение месяца подтянулась обычная пехота, конница, опять гвардия. Больше тридцати тысяч человек! Правда, в штурме участвовало только двенадцать тысяч с половиною. А воевало против них оборонялось всего полтысячи человек! В чистом поле такой отряд раздавили бы, даже не заметив. Но за высокими стенами при поддержке многочисленной артиллерии шведы чувствовали себя уверенно и активно огрызались огнестрельным оружием.